Как ни взволнован был Тэмуджин сообщением о татарском набеге, увидев беспечную улыбку Кокэчу, внутренне успокоился. Спокоен казался и Мэнлиг, молча потягивавший горячий суп из деревянной чашки.
Мать и Бортэ (она скромно сидела на своей женской стороне с младенцем на руках) при виде Тэмуджина скоро собрались и вышли.
Усевшись на хойморе, не притрагиваясь к еде и питью, Тэмуджин с нетерпением взглянул на гостей.
– Видно, татары решили, что мы настолько ослабли, что можно открыто нападать на нас? – спросил он, глядя на Мэнлига.
Тот вздохнул, отставив чашку.
– Давно сказано: как кулан к седлу не приучится, так и татарин к миру не привыкнет.
– По каким местам они прошли и как встречали их борджигины? – продолжал расспрашивать Тэмуджин.
Мэнлиг коротко рассказал обо всем, что было известно, – про угон скота и пленных, о том, что монголы не смогли оказать сопротивления.
– А что же Таргудай со своими тайчиутами? – спросил Тэмуджин. – У него ведь есть еще силы.
– До него как раз татары и не дошли, он ни одного жеребенка не потерял.
– А поднять войска, собрать других даже не попытался?
– Не только не пытался, говорят, он еще и смеялся над ними и говорил, мол, пусть еще чжурчжени на них нападут. Борджигины теперь проклинают его, плюются в сторону его куреня и клянутся, что не придут к нему на помощь, когда к самому Таргудаю приступят враги.
– Долго же доходило до людей, чтобы понять, что это за человек, – горько вздохнул Тэмуджин.
Кокэчу усмехнулся, насмешливо покосившись на него.
– Что, брат Кокэчу, опять я не то говорю? – Не скрывая раздражения, Тэмуджин зло посмотрел на него.
– Какая разница, доходило это до них или нет? – смиренно пожал тот плечами. – Ты думаешь, это их заботило? Для людей и восточный черт будет неплох, пока он их не трогает. Каждый будет молчать и радоваться, если не с него, с соседа шкуру сдирают. А теперь, конечно, заверещали, когда сами в беду попали.
– Хочешь сказать, что все они одинаковы?
– Рано или поздно ты это поймешь.
Тэмуджин помолчал, осмысливая его слова, и, не придя ни к чему, перевел разговор:
– Наверно, татары на этом не угомонятся, раз никто им не оказал сопротивления. Надо ждать, что они снова придут.
– Рано или поздно придут, на то они и враги, – задумчиво промолвил Кокэчу. – Но нам сейчас важнее то, что рядом с нами творится.
Тэмуджин вопросительно посмотрел на него.
– Твои дядья очень уж проворно воспользовались этим татарским набегом. Еще шум не успел утихнуть, а они прискакали туда и начали призывать всех под знамя Джамухи. Это неспроста. Если они отсюда так быстро узнали о том, что случилось там, выходит, у них среди борджигинов были расставлены свои люди, которые должны были извещать их обо всем, что там творится. А то, что они немедленно взялись переманивать людей к Джамухе, значит, что давно задумали свое дело и были готовы действовать. – Кокэчу внушительно смотрел на Тэмуджина.