Тэмуджин, подумав, снял с себя ремень, отцепил с него саблю, еще осенью откованную по заказу кузнецом Джарчиудаем, отцом Джэлмэ, и обеими руками подал Унгуру.
– Вот мой подарок в память об этом дне, пусть он напоминает тебе о нашей дружбе.
Тот с поклоном принял оружие, приложился к нему лбом.
– С этой саблей в правой руке умру за тебя, если придется, – сказал он и сунул ее за пояс, рядом со своим коротким мечом.
Затем он расстегнул верхнюю пуговицу рубахи, снял с шеи медвежий коготь на старом тонком ремешке и протянул Тэмуджину.
– Этот оберег наш прадед Хабул-хан надел на шею моему отцу, когда ему исполнилось три года. Пусть он отныне защищает тебя от плохих людей и злых духов.
– Это слишком дорогой подарок. – Тэмуджин с сомнением взял его в руки, рассматривая гладкий темный коготь зверя. – Сейчас мало вещей осталось от нашего предка. Может быть, ты оставишь его себе?
– Нет. – Унгур твердо посмотрел на него. – Я дарю тебе его как своему хану. Пусть он оберегает тебя, потому что ты взял меня под свою защиту. Он будет защищать тебя, а значит, и меня.
– Хорошо. – Тэмуджин приложился к подарку лбом, расстегнул свой ворот и торжественно надел на себя. – Пусть он всегда напоминает мне о тебе.
Они с улыбкой посмотрели друг на друга.
– Ты, наверно, проголодался, – сказал Тэмуджин, вглядевшись в сторону своих домочадцев. – Пойдем к нашим, кажется, младшие братья овцу зарезали и варят в котле.
Встав, они, как когда-то давно, в детские годы, обнявшись за плечи, спустились к берегу, где в тени развесистых деревьев дымил костерок и женщины хлопотали у котла.
За едой Тэмуджин почти не участвовал в общем разговоре. Выбирал из котла горячие куски, отдирал зубами мягкое и еще не жирное, весеннее мясо овцы от костей, неторопливо жевал, а про себя обдумывал ответ своим дядьям.
Унгур сначала побеседовал с матерью Оэлун, они поговорили о прошедшей зимовке. Он рассказывал, как уберегали в бескормицу скот, а потом по просьбе братьев рассказал о том, что слышал о татарском нашествии.
– Ну и люди, – выслушав его, зло проговорил Хасар. – Одно название, что мужчины. На них нападают враги, уводят людей в плен, скот угоняют, а они бегут, как пугливые дзерены от собак. Кому такие здесь нужны? Я бы их прогнал подальше отсюда…
После еды Унгур засобирался в обратный путь. Младшие братья поймали и привели его коня.
– Передай нашим дядьям, – на прощанье сказал Тэмуджин, – что отсюда я со своим улусом двинусь на Онон.
На удивленный взгляд Унгура он пояснил:
– Если борджигины решили создать свое ханство, надо возвращаться на свои земли, к родовым святилищам. Отсюда я пойду на восток, до речки Цэнхэр, перейдя ее, поверну на север, в сторону Хурха. Буду идти, не останавливаясь, день и ночь. Пусть дядья и все остальные, кто пожелает, присоединяются ко мне на пути, им наперерез будет близко. И еще пошли от себя человека к джелаирскому Тохоруну и сообщи о том, куда я пойду, он просился ко мне.