Унгур тепло попрощался с матерью Оэлун и братьями, сел на своего буланого, поправил на себе оружие. Махнув своим нукерам, отдыхавшим вместе с нукерами Тэмуджина, он быстрой рысью поскакал в обратную сторону, вдоль расположившихся по берегу арб и повозок, дымившихся костров и посиживавших в тени деревьев людей.
* * *
В предрассветных сумерках Тэмуджин в сопровождении тысячи Сагана перешел реку Цэнхэр. Остальные войска отстали, охраняя идущее следом кочевье улуса, куренные обозы, стада и табуны.
Выехав на первый увал, он в низине между далеко протянувшимися сопками увидел выстроившееся колоннами огромное войско. Отряды разных улусов, большие и малые, от нескольких сотен до нескольких тысяч, тянулись до склонов дальней сопки. Впереди колонн кучками теснились нойоны со своими знаменами.
Тэмуджин тронул коня вперед. Ближе всех стоял пятитысячный джелаирский отряд Тохорун-нойона. Тэмуджин поравнялся с первой колонной, и по взмаху нойона всадники взревели громом:
– Хура-ай!!!
Тэмуджин в окружении братьев и нукеров проехал дальше. И тут Джэлмэ, ехавший с ним рядом, тронул его за рукав. Тэмуджин взглянул на него, тот указал наверх. Прямо над ними, неподвижно распластав крылья, ловя потоки воздуха, в одном направлении с ними парил большой черный орел с белой головой.
Тэмуджин проезжал мимо тысячных и сотенных колонн, едва замечая криками приветствовавших его воинов, среди которых мелькали лица дядей-киятов и других борджигинских нойонов, и время от времени завороженно поднимал взгляд к чистому небу, где, медленно продвигаясь, летел большой черный орел.