Джамуха же в тех частых пирах полюбил шумные застолья и уже не мог подолгу обходиться без них. Утомившись нудными делами по хозяйству, поездками по табунам, дележом пастбищ, склоками среди айлов (подданные едва не через день приходили к его юрте со взаимными спорами и обидами: то один чью-то овцу зарезал, то другой узду с коновязи украл, третий кого-то побил, изувечил, четвертый обманул, не сдержал слова…), Джамуха, заскучав, приказывал накрывать стол и посылал за каким-нибудь соседним нойоном. Выпив архи, ведя задушевные беседы, он с облегчением чувствовал, как отдаляются от него все тревоги, тяжелые мысли и вместо них приходят приятная беззаботность, веселье.
И сейчас, выпив с гостями, он чувствовал знакомое блаженство в груди.
После победы над меркитским племенем он считал себя крупным воителем, видел себя в одном ряду с такими, как кереитский хан и другие бывалые вожди. Убежденный в том, что он является одним из могущественных людей в степи, он втайне с нетерпением ожидал почета и уважения со стороны других нойонов. И теперь сидел он, гордо подбоченившись, сурово поглядывал вокруг, но время от времени, не сдержавшись, вдруг весело улыбался, радушно привечая своих гостей. Те же, видя, что творится в душе молодого нойона, охотно подыгрывали ему, насыщая его гордость и давая ощутить свое значение, непомерно льстили. Глядя, что нет рядом Тэмуджина, они хвалили одного Джамуху, всю славу победы отдавая ему.
Особенно старался хурхутский нойон.
– Сами небеса послали нам такого собрата, – надсадным голосом кричал он, незаметно подмигивая другим. – Что было бы, если бы сам кереитский хан не приблизил его, не назвал своим младшим братом? Если не это, Таргудай до сих пор бесчинствовал бы, продолжал вытворять свои беззакония! А дядья его – такие гордые, спесивые – весной перепугались так, что тут же вернули ему все отцовское владение. Разом все встало на свои места! Ведь это Джамуха спас наше племя от гибели. Его мы все должны благодарить!.. Да и подумайте хорошенько: разве каждого хан назовет своим младшим братом? Не-ет!.. – Хурхут многозначительно поднимал указательный палец. – Ясно, что хан по достоинству оценил нашего Джамуху, увидел в нем то, что не каждому видно. Здесь кроется больша-ая тайна!..
Нойоны дружно поддакивали ему, шумели, пьяно размахивали руками. Джамуха в это время, скромно опустив взор, строго косился в угол стола, а сам чувствовал, как по сердцу его разливается сладостное блаженство. Особенно радостно было ему упоминание о том, что кереитский хан назвал его своим младшим братом. Это неизмеримо возвышало его перед другими монгольскими нойонами и даже перед андой, которого хан называл лишь сыном.