– Ладно-ладно, верю! Не урони только!
Её одарили обиженным взглядом, но отстраниться Эрин не дала. Сама поцеловала и сцепила руки на чужой шее.
– Вредина, – припечатал Шай.
И вдруг не то что обратился – словно перетёк в свою птичью форму. Под ладонями вмиг оказались перья, гладкие, жесткие; под ней – мускулистая спина и сильные бока грифона. Хорошо, что Эрин предпочитала брюки – лететь верхом на грифоне, без седла в куцей юбочке было бы тем еще номером. Грифон вздыбился и вздорно заклекотал, прежде чем на удивление аккуратно взмыть в воздух.
Эрин зажмурилась – не могла не зажмуриться, потому что страшно было просто невыносимо. Не хотелось смотреть вниз, не хотелось представлять, что будет, если она не удержится, если Шай не сможет её поймать…
Впрочем, и не представлялось – клятый дар провидицы оказался удивительно благосклонен к своей непутевой хозяйке и картиночки показывал сплошь привлекательные. Зелёное море леса где-то внизу, мерно перебирающее волнами море сбоку, древние камни крепости…
Смятые простыни, чужое дыхание на шее, плечах, ключицах, груди.
– Бездна, – выдохнула Эрин, мотнула головой и все же решилась открыть глаза.
В реальности оказалось ещё красивее, чем в дурном воображении. Синтар с высоты птичьего («Грифоньего», – с нервным смешком поправила себя Эрин) полёта оказался прекрасен. Не сырыми, промозглыми землями, в которых солнце светит только милостью местного пернатого лорда, а будто бы картинкой лучшего живописца. Зелень и магия, и воздух такой свежий, что дышать с непривычки тяжело. Спасибо завидному здоровью урождённого мага – простой человек непременно свалился бы в обморок и от насыщенного воздуха, и от избытка впечатлений.
Глаз Бури с высоты тоже выглядел… интересно. Шалаш и шалаш, ничего особенного, но Эрин вдруг поняла, отчего Шаю так нравится здесь: кругом на мили вокруг – только лес, сосны с густыми тёмно-зелёными кронами и поляна, на которой будто и не трава вовсе, а причудливый ковер из изумрудов и крошечных розовых бриллиантов – клевера.
Шай превратился обратно, едва они спустились на землю. И, прежде чем Эрин пришла в себя, да хотя бы дух перевести нормально смогла, её схватили за руку и потащили в упомянутый «шалаш».
Стоило только переступить порог ставшего почти родным домика, Шай бесцеремонно притиснул её к двери и поцеловал так, что из головы последней разум вымело.
– Глупая, – выдохнул Шай, едва отстранившись, – как же я могу тебя не хотеть, Эрин, если только о тебе целыми днями думаю? Эрин, ты же такая красивая… и совсем моя, совсем… правда же?