Самое чёрное сердце (Гринберг, Змеевская) - страница 111

Нравится. Ну конечно, ему тут нравится. Как и мне. Я бы навсегда остался здесь, в этом странном доме, не похожем ни на какой другой. Странном, но уютном. И очень похожем на настоящую крепость, к какой стремится всякий вампир.

— Чем займемся, Рэйнард? — как мог беззаботно осведомился я, когда малыш перещупал все игрушки на кровати и наконец вспомнил обо мне.

— А-ать! — последовал ответ.

Судя по полетевшему в меня медвежонку, означает это вовсе не сомнительное «ужинать» и уж тем более не презренное «спать». Поддаваться умильному взгляду и любопытной детской мордашке не входило в мои планы, но. я сдался.

Будем считать это инвестицией в наши будущие отношения. Ну или взяткой.

.или всё же тем, что я позорно слаб к обаянию этого крошечного вампира-сидхе. А уж про обаяние его непутёвой мамочки и говорить нечего. Ну а против них обоих у меня вовсе нет шансов.

Остаётся только смириться с тем, что я пропал. Окончательно и бесповоротно.

43


Мериг Майред Мор. Чёрная жемчужина.

Мор Ферра.

Киро Хаттари.

Многовато имен для одного человека — даже если человек она всего лишь наполовину. На вторую же. Тьма её разберёт, кто она на самом деле. Тёмная сидхе, в чьей крови заложена ненависть ко всему, что по эту сторону Изнанки? Мстительница, разве что без плаща и маски, ненавидящая и ту сторону тоже?

Девушка, увидеть которую я хочу больше всего на свете. Живой, опционально — здоровой, но даже это не обязательно. Вытащу, выхожу, разделю с ней кровь Асторнов, если будет нужно. Быть полумёртвой нечистью куда лучше, чем просто мёртвой.

Кто она для меня — вот что я знаю точно. Часть моего гнезда, моего дома, пусть такового у меня пока толком и нет. Не считать же крепостью съёмную квартиру, в которой от самого меня только одежда да зубная щетка? Да и те хочется забрать отсюда, чтобы.

— Я здесь, — послышался вдруг знакомый голос, усталый и немного сварливый. — Надеюсь, ты и впрямь меня ждал.

Киро стояла напротив, угрюмая и какая-то измученная, ковыряла носком ботинка обледенелую землю. Вокруг неё клубилось странное синевато-лиловое марево, а где-то позади — смутно, расплывчато, как сквозь запотевшее стекло — виднелся сумрачный лес.

— Ты в порядке? — только и смог сказать я. Мигом позабылись все упрёки и резкие слова, стоило только почуять запах крови и заметить глубокий порез, алеющий на бледной щеке,

— не то от ножа, не то от чьих-то когтей.

— Нет, — выдохнула Киро, наконец-то подняв глаза на меня. От её взгляда — виноватого, больного, до жути тоскливого — внутри что-то оборвалось и тут же болезненно сжалось.