— Но у меня не получится! — воскликнула доктор. — Клетосы спасут своих носителей, как спасли Ирелию Кан. Малютки только зря погибнут!
— Кто-то из звёзд умрет, — пожал плечами Одиссей, так спокойно, будто речь шла об урожае свинтошки, попавшей под метеоритные дожди. — Не у всех такое улучшенное тело, как у Ирелии, кому-то меньше повезёт с числом носителей и силой колонии… Но большинство выживет. Только дело не в этом, дело в том, что у тебя на лбу расцветает цветок. А значит, времени у тебя не осталось.
— Что? — женщина резко вздрогнула, почувствовав нечто пугающее внутри своей головы; по всему её телу прошла дрожь.
Все уставились на лоб доктора, где на тёмной коже прорастал и распускался аккуратный зелёный цветок.
Руки Тюэль взметнулись, пытаясь ощупать чужеродное тело, но на её руках и плечах один за другим пробивались и распускались зелёные цветы. Шон-Хон задрожал и отступил от экрана.
— Что это? — вскрикнула женщина, теряя самообладание, её одеревеневшая нога подломилась, а обломки расцвели стремительно нарастающими побегами.
— Ты не знала самого важного, — ответил Одиссей с напряжением и страхом. — Свойство клетосов, на которое вы случайно наткнулись, и которым пытались тайно овладеть, уже давно известно и даже изучено. Только скрыто от непосвящённых. Технология раздвоенных в пространстве клеток называется «Бесцвет», и в другой части галактики она уже тысячу лет находится под контролем священного ордена сэлл.
Его рука взметнулась ко лбу и снова начертила странный символ.
— Исполнив контур бесцвета, я привлёк внимание ордена, ведь расстояния для сэлл не имеют значения, и символ — универсальный знак обращения к ним. Сэллы услышали и увидели, что происходит. Узнали, что на какой-то неизвестной маленькой планете эволюция дошла до их священной технологии. Что вы пытаетесь овладеть знанием, которое орден считает своим и только своим. И сэллы пришли, чтобы забрать технологию из рук непосвящённых.
— Но я… не понимаю… зачем?
Из содрогающегося рта доктора выползли ростки и корни, охватившие её лицо. А затем в её распахнутом криком рту расцвёл зелёный цветок. Всё тело Тюэль прорастало каскадом беснующихся растений, плоть превращалась в цветущее буйство
— Вы не оставили мне выбора, доктор Тюэль, — сказал Фокс. — Я принёс одну жертву вместо многих.
— Что происходит? — просипел гепардис, только теперь понимая, зачем странный человек так настаивал на эвакуации.
— Смотрите, — ответил Одиссей, обращаясь сразу ко всем. — И запомните: никому нельзя прикасаться к тому, что принадлежит сэллам.