Под большевистским террором (Пауэр) - страница 5

Мы провели утомительное время в Торниа. После того, как наш багаж открыли и внимательно осмотрели, нас закрыли на пять часов в сарае, пока не прибыл поезд. Один из пассажиров третьего класса, русский моряк возвращающийся домой, упал в обморок от истощения, и впоследствии мы узнали, что он не ел два дня и шел по замерзшей реке в мокрых сапогах пока его ноги не посинели. Мы согрели его у плиты, напоили горячим кофе, и он молил Бога благословить нас и принести нам удачу.

В четыре часа утра наш поезд приехал в Петроград. Температура была ледяной, не было ни носильщиков, ни саней, так что многим пассажирам приходилось ночевать в залах ожидания. К счастью, меня встретили и отвезли в отель, где я проспала до утра.

Петроград с его белыми заснеженными улицами, церквями с золотыми куполами и веселыми санками, был настоящей сказкой, и я провела четыре дня, блуждая по городу, иногда заходя в церкви, чтобы увидеть картины и мозаики, иногда слушая прекрасное пение, лучшее из духовной музыки, которую я когда-либо слышала. Я наблюдала, как длинноволосые священники в облачениях кланяются алтарю, раскачивают кадильницы взад и вперед, и иногда останавливают службу, вынимая из карманов гребешки, чтобы поправить свои спутанные локоны.

Я проезжала улицу за улицей, сидя в санях за широкоплечим извозчиком, одетым в стеганое синее пальто и меховую шапку. Я слушала глубокие тона колоколов Исаакиевского собора и видела Зимний дворец, сияющий в шапке снега.

С большим сожалением я оторваласьь от этого чудесного города. Билеты на поезда, идущие на юг, трудно было достать, потому что многие люди стремились покинуть столицу благодаря проблеме питания. Они заказывали места заранее, так что я должна была довольствоваться любой предоставленной возможностью.

Чтобы добраться до Ростова потребовалось три дня, и большую часть времени я проводила глядя в окно на широкие степные просторы и узкие пролески, гадая, окажутся ли Сабаровы, у которых я собиралась жить, приятными людьми. В вагоне, кроме меня, было всего три человека. Было душно, так как окна с двойным стеклом не открывались, и я была рада, когда поезд подъехал к станции, хотя станция была наполовину под водой, а зал ожидания был переполнен людьми. Грязные крестьяне пахли несвежей колбасой.

Вокзал в Ростове. 1917 год

«…Ростов-на-Дону нельзя назвать типичным русским городом. Он, скорее, представляет собой добротный пример южно-российского торгового центра. Прожив здесь несколько недель, я пришла к выводу, что в Ростове греков, армян и южных евреев больше, чем русских и казаков, и что тутошнее общество раздроблено на многообразные кланы.