План действий, по мнению Блока, был прост и понятен. Сам он, а также другие имевшие отношение к литературе и близкие правящей партии люди должны были взять арестованного на поруки, покуда следствие не выяснит его совершенную непричастность к политическому делу, если таковое вообще существует. Также Блок предложил устроить общее собрание всех общественных писательских организаций — для принятия формального постановления о незаменимости его как творческого работника, чтобы личное ходатайство поручителей поддержать также и ходатайством официальным. В случае отсутствия результата от этих действий предполагалось обратиться с особой просьбой еще и к Максиму Горькому.
Корней Чуковский согласился, не раздумывая. Александр Блок попробовал сам сочинить текст предполагаемого поручительства от имени членов Совета и обитателей Дома искусств, однако зародившийся при новой власти протокольный стиль ему пока не слишком удавался. Поэтому составление документа было поручено кому-то другому.
— Да, так лучше, — признал тогда поэт. — Я сам хотел так написать, но у меня ничего не выходит.
Поручительство было перепечатано на машинке. После того, как Чуковский собрал необходимые подписи, Блок предложил немедленно отправить бумагу на Гороховую улицу с курьером, однако план удалось выполнить только отчасти. Из переговоров, которые провели представители «Диска» с чекистами, выяснилось, что никак не получается забрать арестованного на поруки без его ведома и согласия. Снестись же с ним не представлялось возможным, потому что он был строго изолирован — как, впрочем, и все, кого задерживали по распоряжению Чрезвычайной Комиссии…
* * *
Аккуратность и обязательность в переписке всегда отличали Блока от большинства поэтов. Не было случая, чтобы обращение к нему — письменное или устное, делового или личного свойства — осталось без точного и исчерпывающего ответа. По словам близких приятелей и домашних, забывать он не умел — однако, не полагаясь на поразительную свою память, заносил в записную книжку все, что требовало исполнения.
В работе Александр Блок соблюдал совершенный порядок. Например, все письма и стихи, когда-либо приходившие к нему, были разложены по хронологии, помещены в пакет с фамилией и тщательно перевязаны. Среди корреспонденции, которую он получал, было множество писем от незнакомых людей, часто вздорных или сумасшедших. Однако от кого бы ни было письмо, поэт отвечал на него непременно, все письма были им перенумерованы и в конце концов дожидались своей очереди. Более того, каждое письмо отмечалось Блоком в особой книжечке — толстая, с золотым обрезом, переплетенная в оливкового цвета кожу, она и сегодня лежала на видном месте, на его аккуратнейшем, без единой пылинки, письменном столе. Листы книжки были разграфлены: номер письма, от кого и когда получено, краткое содержание ответа и дата…