Роман с Блоком (Филатов) - страница 79
Александр Блок поморщился. Он был болен и слаб. Он устал.
Да, конечно же, Блок и сам знал, что знаменитый Болеславский, Смирнов с Романовым из Мариинского театра, да и целый ряд других артистов спокойнейшим образом без всяких разрешений нелегально перебрались через границу, показав, таким образом, дорогу другим. Тем более что большевики и сами понимали это — Луначарский даже передавал ему слова народного комиссара внешней торговли Красина о том, что скандальное бегство из Республики Советов прекратится только тогда, когда власти будут осторожным путем предоставлять возможность деятелям искусства уезжать за границу на время…
Так что оставалось только ждать. И положиться на удачу.
1921 год. Труппа БДТ во главе с Александром Блоком — первым художественным руководителем театра
В конце концов жена, конечно, победила.
И на лето отправила Александру Андреевну из Петрограда.
Несколько дней назад, будучи не в состоянии выдержать дальше разлуку с больным сыном, мать приехала на Офицерскую улицу. Когда она пришла, Любовь Дмитриевна не пустила ее в квартиру — долго стояла с ней на лестнице и упросила отложить свидание, уверяя, что волнение плохо отразится на здоровье Саши. Жена Блока действительно считала, что мать убийственно действовала на поэта во время болезни — после свидания с ней ему становилось значительно хуже. И раньше, всякий раз, когда настроение Александры Андреевны бывало подавленным, когда она нервничала, это отражалось на настроении сына, и наоборот. Они неизменно заражали друг друга своей нервозностью. К тому же, по словам Любови Дмитриевны, во время болезни, несмотря на сильную привязанность к матери, Блок не выражал желания видеть ее близ себя, он хотел присутствия одной жены…
Мать поэта подчинилась и уехала.
И вот теперь в ее комнате разместился консилиум, собранный по инициативе лечащего врача.
— Доложите, пожалуйста, все еще раз, коллега, — попросил профессор Троицкий. В неполные пятьдесят лет Петр Васильевич считался подлинным светилом медицинской педагогики и одним из самых популярных практикующих врачей Петрограда.
— Впервые я был приглашен к больному весной 1920 года, по поводу лихорадочного недомогания, — начал рассказывать Александр Георгиевич Пекелис. — Нашел я у него инфлюэнцу с легкими катаральными явлениями, причем тогда же отметил и невроз сердца в средней степени. Процесс закончился, но еще некоторое время продолжались немотивированные колебания температуры тела по вечерам — так называемый «постгриппозный хвост». В мае текущего года я снова увидел господина Блока, он рассказал о своей поездке в Москву и о недомогании там, которое, по его словам, выражалось слабостью, болями в ногах, головной болью и вообще лихорадочным состоянием. Со слов больного, ему пришлось даже обратиться к местному врачу.