Батарея наша прекрасно и смело действовала и заслужила благодарность в приказе главнокомандующего Крымской армией. После сего нас с Кирасирским полком отвели в немецкую колонию Кенцгер, простояли там два дня, а на третий были по тревоге вызваны на фронт, т. к. большевики на правом нашем фланге повели наступление и заняли окопы. Но когда мы пришли, положение было восстановлено дивизионом Ковалинского при помощи английской артиллерии с Азовского моря. Нас оставили в ближайшем тылу в деревне Огуз-Тобэ; вся батарея занимала два дома – деревня была страшно переполнена. Простояли мы спокойно около недели, но большевики снова повели наступление и снова заняли окопы. Положение было восстановлено с большими для них потерями. Всего в Огуз-Тобэ мы простояли до 5-го июня – дня нашего наступления. Спустя несколько дней после вторичного наступления большевиков к нам присоединился с Кубани второй взвод. В это же время прибыл из Новороссийска с английским обмундированием полковник Котляревский, командированный за ним еще из Кияти. Одновременно все части получили людские пополнения с Кубани. Настроение значительно улучшилось, и если бы не тревожные слухи про Керчь, где восстание в каменоломнях все разрасталось, было бы совсем хорошо.
Начали снимать понемногу части с фронта и отправлять их в Керчь на усмирение восставших. В самом конце апреля или в начале мая, не помню, батарее было приказано выделить взвод для отправки в Керчь. Командир назначил собираться второму взводу, т. к. он совсем еще не воевал и ему нужна была практика. С появлением второго взвода, в котором я числился младшим офицером, мне пришлось возвратиться в него; вместе с ним я попал в Керчь.
Наступление большевиков от – Мелитополя до Акманая – не носило характера заранее обдуманного плана, оно развивалось случайно. Перекоп они взяли, пройдя через броды на Чувашский полуостров и одновременно наступая в лоб. У нас не хватало ни людей, ни артиллерии, чтобы в обоих местах им препятствовать: бродов было несколько, а артиллерии – наперечет: четыре-пять батарей на всю армию. Большевики все время обходили, их наступающие цепи обнимали весь горизонт, цепей было всегда несколько – одна за другой. При всем том за все это время не было ни одного боя, в котором бы они нас разбили. Когда же мы сопротивлялись и наступали, то не встречали почти никакого сопротивления. Красные совершенно не выносили атаки кавалерий и никогда ее не принимали. Стрелять у них не умели ни отдельные стрелки, ни артиллерия, и по тому количеству патронов и снарядов, которые они выпускали, мы несли минимальные потери, они же от нашего огня страдали гораздо больше. Они брали не качеством, а количеством. Это были, скорее, банды, а не войска.