-У тебя проблемы с Апланой?
Ее лицо вытягивается, улыбка застывает на месте.
-Не проблема, но....
-Тогда я не хочу слышать о том, как сильно ты хотела бы сбежать оттуда, - огрызаюсь я, не обдумывая слова до того, как они слетают с моих губ, приземляясь на сиденье между нами с глухим стуком.
Резко наклонив голову вперед, я зажимаю переносицу, выдыхая воздух. Моя другая рука скользит по коже к ее руке, но она отстраняется, складывая их на коленях.
-Господи, я знал, что возвращаться было плохой идеей. Слушай, я не...
-Нет, нет. Услышала тебя, громко и четко. Я больше не буду упоминать о переезде.
Когда оглядываюсь на нее, вижу, как она задирает нос повыше и демонстративно отводит взгляд.
-Елена, - говорю я, мое терпение на исходе. Внедорожник подкатывает к конечной остановке, паркуясь на улице перед домом Риччи, из красного кирпича, которого потускнел от многолетнего воздействия солнечного света. - Я не это имелв виду.
-Правда? Великий Кэллум... кто-то Андерсон, говорит не подумав? Врятли, ты не подумал .
Я прищуриваюсь, подавляя смех, когда она выходит из себя, желая, чтобы это не заставляло меня хотеть трахнуть ее еще больше.
-Кто-то?
Ее глаза сужаются в щелочки.
-Я не знаю твоего второго имени. Потому что, на самом деле, мне все еще кажется, что я ничего о тебе не знаю. И все же ты хочешь, чтобы я осталась с тобой на твоем крошечном островке и никогда не задавала вопросов, как какой-нибудь раб.
Ты единственная, кто что-то знает обо мне.
-Ашер, - быстро говорю я, сжимая и разжимая челюсти. Расстегнув ремень безопасности, я пододвигаюсь к ней и хватаю ее за пряжку, прежде чем у нее появляется шанс расстегнуть ее. Удерживая ее между собой и дверью, наклоняюсь, провожу рукой по ее бедру, восхищаясь гладким ощущением ее незапятнанной кожи под моими мозолями. - Мое второе имя Ашер.
-Кэллум Ашер Андерсон, - выдыхает она, грудь быстро поднимается и опускается, как будто она не в состоянии потреблять столько кислорода, сколько вдыхает. Она опускает взгляд на мой рот, заставляя мой член немного удлиниться.
-Мое имя звучит как молитва, исходящая из этих милых розовых губ, - бормочу я, проводя рукой по ее боку, поднимая большой палец и просовывая его ей в рот. - На которую я, конечно, был бы не прочь ответить.
Кончик ее языка кружит по подушечке моего большого пальца, глаза пылают жидким огнем. Возбуждение поднимается в моей груди, распространяясь, как плющ, наружу, и я бессилен против тихого стона, который вырывается из меня.
-Я не могу злиться на тебя, когда ты так на меня смотришь, - говорит она, обводя мой большой палец, и яростный румянец ползет вверх по ее шее. - Это несправедливо.