Единственным способ, которым хотел.
Вытаскивая потрепанную книгу, я открываю страницу с загнутыми краями, мой палец сразу же находит строку, хотя я знаю большинство стихотворений Блейка наизусть.
-И тогда злодей, бросив тропы легкие, перешел на тропу опасную и прогнал он с тропы той праведника вдаль, в пустынную сторону.
Я выдерживаю ее электрический взгляд, когда читаю эту строчку, и она хмурится.
-Бракосочетание Рая и Ада.
-Брак противоположностей. Добро и зло. Теоретически говоря, мы ни в чем не уверены, - говорю я, захлопывая книгу и подвигая ее через стол в ее направлении. - Но, учитывая ситуацию, у нас нет возможности потерпеть неудачу. Я заключен в этом союзе так же, как и ты; поэтому, к лучшему это или к худшему, твое наказание будет постоянным, жена.
Она хмыкает, постукивая пальцами по колену, по-видимому, погруженная в свои мысли.
-Каковы шансы, что ты убьешь и меня тоже?
-Ноль.
Одна бровь выгибается дугой.
-Ты говоришь ужасно уверенно для того, кто только что убил моего жениха и увез меня от моей семьи. Откуда мне знать, что ты не собираешься отвезти меня в глушь и убить?
Ее тон провоцирует какое-то едва скрытое раздражение, бурлящее внутри меня, и я ощетиниваюсь, протягивая руку, чтобы расстегнуть верхнюю пуговицу на пиджаке. Она следит за движением горящими глазами, этот острый маленький язычок высовывается, чтобы облизать нижнюю губу.
Мой член жадно пульсирует за застежкой-молнией, страстно желая освободиться. Я наклоняюсь, не сводя с нее взгляда, и кладу ладонь на свою эрекцию, ее жар обжигает основание моей руки, когда я ерзаю на сиденье.
Я не должен играть с ней — я и так едва удерживаюсь от искушения. Но по какой-то неизвестной гребаной причине просто ничего не могу с собой поделать.
-Мертвая ты мне бесполезна, малышка, — говорю я, слегка надавливая - недостаточно, чтобы что-то изменить, но достаточно, чтобы почувствовать, как капля преэкулята сочится с кончика, впитываясь в ткань моих боксеров.
-Но ты не собираешься спать со мной?
Похотливая маленькая сучка. Я смотрю, как она краснеет, покусывая нижнюю губу, и задаюсь вопросом, знаю ли, во что ввязался.
-Пока нет.
-Тогда... в чем смысл? Чего ты ждешь? - спрашивает она, ерзая на своем сиденье. Прижимая бедра друг к другу, она ерзает, вероятно, пытаясь отогнать желание, кружащееся у нее между ног. - Ты больше... не интересуешься мной в этом смысле?
Розовый цвет окрашивает ее скулы, смущение струится по шее, заставляя ее выглядеть невинной и хрупкой.
Дело не в том, что мне это неинтересно, а в том, что я слишком заинтересован.