Папа очень внимательно относился к людям, входившим в круг моего общения. Надо сказать, что он, этот круг, не особенно менялся с 2000–2003 годов. Появление в нём каждого нового человека было для отца предметом расследования, анализа и обязательной оценки в формате «нормальный парень» или «не друг он тебе, оставь!».
Конечно, я тогда пытался мысленно оспорить те или иные выводы отца. Но только мысленно. Попробуй я высказать что-либо подобное – держись. Со временем я стал замечать, что оценки, выдаваемые папой тем или иным парням, рано или поздно находили подтверждение. Я стал замечать это в возрасте восемнадцати-девятнадцати лет. При знакомстве и дальнейшем общении ты легко веришь человеку, доверяешь ту или иную важную для тебя или твоих окружающих информацию или мысли, а он при случае обязательно воспользуется этим в своих интересах… В подобных ситуациях в голову мне приходили папины слова «не друг он тебе». Начинались переживания, самокритика типа «почему я не послушал отца» и так далее. Однако каждый новый раз случалось то же самое.
Раз мы немного коснулись друзей, скажу, что их у меня никогда не бывало много. Отношение к дружбе и само её понимание у меня особенные. Ну, посуди сам, дорогой читатель: до двенадцати лет, то есть в тот период, когда в ребёнке закладываются коммуникационные потребности и навыки, я жил в Кировауле, селе в дагестанской глубинке, окружённый исключительно своими братьями и односельчанами. Основу моей орбиты общения составляли двоюродные, троюродные братья. Вот что для меня было дружбой. Я не различал родственные и дружеские взаимоотношения. Да и не учили меня этому. Моими лучшими друзьями были мои братья. Других я просто-напросто не знал. Может, если бы знал, пытался бы подружиться, но не знал. Ситуация в корне изменилась после переезда в Махачкалу. По части друзей здесь всё было по-другому.
Я долгое время никого к себе не подпускал. Хотя не подпускал – громко сказано. Кому я был нужен?! Сельский пацан, толком не говорящий на русском языке.
Источником знакомств и завязывавшихся впоследствии дружеских отношений для меня стал спортивный зал.
Здесь, в зале, ты очень быстро понимаешь, кто есть кто. Это сразу видно. По крайней мере, мне было отчётливо видно и понятно.
Отец не переживал по поводу моих связей и отношений, завязывавшихся на тренировках. Объяснялось это сразу несколькими причинами. Главной из них было то, что все тренеры, под руководством которых я тренировался, знали отца лично и обо всём, в том числе о моих контактах в зале, ему рассказывали. И ещё один фактор. Папа доверял мне в выборе друзей из зала. Другое дело – улица. Здесь доверия никакого абсолютно. Тотальный контроль. Всё.