— Думаю, это было ужасно, раз Эвон упала без чувств, — вздрогнула Аврора, начиная успокаивающе поглаживать меня по руке.
— И ты не злишься? — Удивленно спросила у маркизы.
— Я?! — Армель вскинула брови, — почему?
— Теперь все будут обсуждать этот поцелуй и на тебя, как на невесту дофина…
— Вот когда порадуешься, что Лу перед всеми крутит статусом подставной избранницы, — фыркнула Армель, — разве же ты виновата? Месье Этьен сам поцеловал тебя!
— Да, но ведь… — робко начала я.
— По-моему поцелуями тут никого не удивишь, — согласилась с маркизой Аврора, — как бы это ужасно не звучало. Помнишь, на прошлой неделе Эмма целовалась с мальчиком прямо на лавочке в парке. Мимо проходил месье Клод и даже не сделал замечание им!
Я могла бы возразить, что месье Клод в принципе не обращает внимание на происходящее вокруг. Учитель был гениальным алхимиком и я очень хотела попасть к нему на факультатив, но у меня пока не получилось придумать достойной презентации для прошения. Впрочем, я достаточно быстро поняла, что девочки пытаются таким образом поддержать меня.
— Спасибо, — растрогалась я, обнимая разом обеих.
— Лучше поправляйся скорее, ведь завтра занятия по этикету. Мадемуазель Габриэлла обещала показать новые приемы обращения с веером.
Я кивнула, украдкой вытирая слезы. Все-таки мои подруги — самые лучшие.
*И.Г. Смирнова
Развернула веер и с любопытством рассмотрела рисунок — тонкие побеги веток с едва распустившимися розовыми цветами. Вишня или груша?
Со слов Авроры, коробочки с подарками передали с посыльным графа Армарьяка и, на мой взгляд, баронесса была не в восторге, что ее жених был столь любезен, что одарил не только ее, но и нас. Однако в моей коробке я обнаружила записку, о которой пока не успела рассказать подругам (Аврора отдала нам посылки перед самым занятием), что неоспоримо доказывало, о непричастности де Армарьяка к моему вееру.
«Вам следует быть более осторожной, мадемуазель Эвон. А.Г»
«А.Г.» — это наверняка Арно де Грамон. Ну я так думаю, так как у меня более нет ни одного знакомого, кто обладал бы подобными инициалами. И имел повод волноваться за меня: ведь возможно такое, что после боя «старик» чувствует ответственность за меня?
А вдруг влюбился? Я подавила смешок, представляя, как месье де Грамон, увидев меня, падает к моим ногам, как это описывается в романах. Припав губами к моей руке (естественно куда более прилично, чем это сделал Ноэль!), менталист заверил бы меня в своей любви и верности. А я, как заправская кокетка, прикрыв лицо веером, стрельнула бы глазками в «старика» и обещала подумать.