Когда вечером Жозефина поинтересовалась, что ждет несчастного генерала, Наполеон буркнул:
— Смерть или пожизненное заключение.
— Да как ты можешь так говорить! — воскликнула Жозефина. — Ты просто завидуешь Моро, ведь его слава гремела повсюду, когда о твоем военном гении еще никому толком не было известно, Ты просто хочешь таким образом устранить опасного соперника!
Услышав подобные слова жены, Наполеон взвился:
— Это я завидую Моро! Да побойся Бога! Ведь это он обязан мне своей славой! Это я отдал ему лучшие войска, оставив себе в Италии лишь одних новобранцев!
Все больше распаляясь, Наполеон заходил по комнате, заложив руки за спину:
— Запомни, Жозефина, я никому не завидую и никого не боюсь! Нас с Моро давно хотели поссорить, но он, ты сама видишь, оказался слишком слаб и тщеславен. Он поддался на посулы сомнительных политиканов, желающих свалить меня. Он вступил в контакты с заговорщиками, значит, он виновен. А они все еще меня узнают…
На следующий день стены всех домов в Париже были увешаны воззваниями следующего содержания:
«Пятьдесят бандитов, этих мерзких остатков гражданской войны, во главе с Кадудалем и генералом Пишегрю проникли в столицу. Их проникновению способствовал генерал Моро, который вчера был передан в руки национального правосудия».
Противники Наполеона, в свою очередь, расклеили повсюду свои листовки:
«Моро невиновен! Этот друг народа и отец солдат закован в цепи! Бонапарт, этот иностранец, корсиканец, превратился в узурпатора и тирана! Французы, вам обо всем судить!»
Неаполитанский дипломат маркиз де Галло, находившийся в те дни в Париже, писал:
«Общественное мнение было взволновано, как если бы произошло землетрясение».
* * *
В ночь с 27 на 28 февраля был арестован и Пишегрю, выданный полиции за 100 тысяч франков неким Лебланом, хозяином квартиры на улице Шабанэ, дом № 39. Французский историк Андре Кастело пишет об этом так:
«26 февраля несчастный беглец постучался в двери дома торгового агента Трейля, который согласился его спрятать. Но в его просторных апартаментах, где всегда полным-полно народу, трудно все же спрятать человека, которого хорошо знал весь Париж, и которого ищет полиция. Чета Трейль рассказала о своем затруднительном положении приятелю Леблану. Тот предложил генералу свою каморку, расположенную в двух шагах от суда, на улице Шабанэ. Тот с благодарностью принял такое предложение. Польщенный Леблан ответил, что это, мол, для него большая честь, и все сели за стол, чтобы отпраздновать удачное решение проблемы. Обед едва начался, как Леблан вдруг вспомнил, что у него неотложное свидание, нужно оформить кое-какие поставки.