Нет, в его собственную игру. Победить должен он.
– Ничего, – сказала она. – Я не хочу больше этого делать.
– Чего делать? – спросил Алек, явно нервничая. Он посмотрел на родителей, но они, похоже, ничего не услышали.
– Я больше не хочу притворяться плохой. Я сделала это просто для того, чтобы понравиться тебе.
Алек потерял дар речи.
– Что?
– Вот, – сказала она и прижала Яррг‐Фокси к его груди. – Это тебе.
– Ой, как мило! – воскликнула мама.
Папа зашикал на неё; родители и тётя Джиджи по-прежнему внимательно наблюдали за ними.
– Ты что, серьёзно? – спросил Алек.
– Я хотела выиграть его только для того, чтобы отдать тебе, – сказала она.
– Что, блин, мне делать с дурацким лисом?! – спросил он. Нет, даже не просто спросил – потребовал ответа. Это уже слишком. Как ей удалось так легко его обыграть?
– Я хотела, чтобы ты перестал так ненавидеть меня. Просто возьми его, хорошо? – сказала она и ещё раз пихнула игрушку ему в руки.
Всё пошло совсем не так, как должно было. Она должна была не выиграть лиса, устроить эпическую истерику, которую, он был уверен, копила в себе целую неделю, а потом, когда родители и все её друзья увидят, какая она на самом деле избалованная, жизнь должна стать такой же, как нравилось Алеку раньше: он будет жить относительно незаметно, и на нём больше не будет висеть бремя идеальности Золотой Хейзел.
Но теперь она выиграла лиса, и что она с ним сделала? Отдала брату! Изображая из себя святую, она отдаёт ему свою самую дорогую вещь. Она выиграла её для него. Потому что знала, как сильно он её всегда хотел.
Она объявила ему шах и мат.
– Нет, – сказал он, бросая лиса назад ей. – Нет, он мне не нужен.
– Алек! Как ты ведёшь себя с сестрой? Она дарит тебе свой подарок в свой день рождения! – закричала мама.
– Она просто фальшивка! Вы что, не видите этого?? Она худшая, избалованная, капризная фальшивка! Почему вы этого не видите?
Алек говорил и говорил. Это единственное, что не давало его голове открутиться с шеи, как в фильме «Изгоняющий дьявола».
– Ты хочешь, чтобы я взял лиса? – спросил Алек; судя по маминому взгляду, он был похож на маньяка. – Ладно, хорошо, я возьму лиса.
Он вырвал игрушку из рук сестры так сильно, что оторвал лису одну лапу и в воздухе разлетелись обрывки ваты.
Мама невольно вскрикнула; тётя Джиджи положила руку на плечо сестры:
– Мег, успокойся. Ты делаешь только хуже.
Папа попытался исправить ситуацию:
– Алек, не надо, дружище. Не сегодня.
– О, я вижу, это же так предсказуемо: Алек портит вечеринку. Это же совершенно неизбежно: Алек испортит праздник идеальной маленькой Хейзел, – прорычал он, обращаясь к родным. Те смотрели на него в ужасе.