Пока Алан Леннокс ехал всю ночь в гостиницу в Саарбрюкене, Марк Грелль вернулся в префектуру с приема в американском посольстве, где занимался бумажной волокитой, накопившейся за его отсутствие. — В Париже слишком много пишущих машинок, — пробормотал он, ставя инициалы протокола Роджера Данчина и съедая бутерброд, принесенный из местной пивной. Он уже собирался уйти, когда зазвонил телефон. «Дерьмо!» — пробормотал он, поднимая трубку. Это был Кассин, один из телефонных операторов в специальной комнате в штаб-квартире Сюрте.
«Еще одно сообщение пришло от Хьюгона, мистер префект». «Рутина?»
«Нет. Произошло развитие…
Грелль снова выругался себе под нос. Он хотел бы попросить оператора передать сообщение по линии, но это было невозможно — он лично отдал строгий приказ, что этого делать нельзя. Телефоны можно прослушивать: все, что вам нужно, это эксперт по почтовым коммуникациям, который знает, как слить информацию с частного телефона. Не говоря уже об экзотических электронных жучках; соединение правильных проводов сделает свое дело. — Я подойду, — сказал Грелль и положил трубку.
Час пик миновал, когда он проехал по улицам, влажно блестевшим в свете фонарей, и свернул на улицу Соссаль, где штаб-квартира Сюрте является частью огромного квартала зданий, сосредоточенных вокруг министерства внутренних дел. На узкой улочке он подождал, пока полицейский в форме сбросит выкрашенную в белый цвет цепь, а затем въехал под арку во внутренний двор. Комната находилась на четвертом этаже, и в этот час он никого не встретил, поднялся по мрачной лестнице, прошел по плохо освещенному коридору и ключом открыл запертую дверь. Закрыв дверь изнутри, Грелль посмотрел на Кассена, ночного дежурного. В комнате пахло чесноком, а это означало, что оператор недавно перекусил. На столе рядом с магнитофоном, подключенным к телефону, стоял наполовину наполненный бокал красного вина.
«Ну?» — спросил префект.
«Хьюгон позвонил в 18:45… Кассен, худощавый мужчина лет тридцати с бледным лицом, скучающим тоном читал из блокнота. «Я записал сообщение, как обычно, и оно есть на пленке».
«Как он звучал?» Грелль примостился ягодицами на краю стола. Он услышит, что сказал Хьюгон, через минуту, но запись была склонна сглаживать мужской голос, лишать его эмоций, и Кассен слушал, пока записывалась лента.
«Немного взволнован, нервничает, взволнован — как будто у него мало времени и он боится, что его прервут».
«Это точный анализ».
— Он что-то шлет по почте — список имен и адресов. Он не хотел передавать их по телефону. Сказал, что это займет слишком много времени…