Каланик показывает на акустически чистые потолки конференц-зала — пример «опережающей» натуры Uber. Он, человек, повёрнутый на тишине («Не люблю звук. Терпеть не могу шум»), с гордостью называет звукоизолирующий материал, благодаря которому достигается такой эффект, K-13. «Благодаря нему тут спокойно даже при присутствии 800 человек, и я могу говорить, не повышая голос, — говорит он, понижая свой голос до такой степени, что он едва ли не переходит на неловкое мурлыканье, — и меня всё равно слышно».
Рядом находится коридор, пролегающий между столами и стеной. Каланик предлагает мне посмотреть на бетонный пол, на котором виден сложный узор, выполненный из высеченных пересекающихся линий. «Это схема Сан-Франциско, ей замощён весь пол. Я называю её путём». Именно здесь он обычно ходит взад-вперёд, часто разговаривая при этом по телефону. «Днём меня часто можно тут увидеть, — говорит он. — Я иногда прохожу по 45 миль в неделю». Это ещё одно проявление «состоятельности» — буквальная связь с территорией. Поэтому и можно сделать вывод о том, какая это кропотливая работа — управлять Uber. Эта отсылка к родному городу Uber также отличается «возвышенностью», поскольку она отражает благородное желание Uber улучшить качество жизни в городах.
Я раньше читал о склонности Каланика уделять огромное количество времени таким вещам, которые внешне могут показаться полнейшей бессмыслицей. Он, например, несколько часов рассказывал журналу Wired, как он на протяжении нескольких месяцев лично руководил переменой логотипа Uber, в то время как у его компании было немало куда более серьёзных насущных проблем. Хотя лично я не замечал за ним ни особой рассеянности, ни зацикленности на маловажных аспектах своего серьёзнейшего бизнеса.
Мы продолжаем обход четвёртого этажа. Каланик показывает мне «Нью-Йорк», конференц-зал, где Uber незадолго до переезда в офис на улице Маркет-стрит вела переговоры по поводу сделки, в результате которой она привлекла 1,2 миллиарда долларов. «Наша первая миллиардная сделка, от которой все были в восторге», — гордо заявляет он. Мы поднимаемся на лифте на 11-й этаж, где царила суровая атмосфера предпринимательства: никаких изысков — только гипсокартонные стены и столы размером меньше обычного. «Когда ты предприниматель — ну или по крайней мере один из тех 99 процентов предпринимателей, которые не являются Марком Цукербергом и ему подобными, — у тебя непростая жизнь, — говорит он. — Я называю это место пещерой, потому что, когда у тебя непростая жизнь, ты находишься в темноте, у тебя буквально всё тёмное. Метафора такая». Я спрашиваю, являются ли эти столы, которые, как он мне гордо сообщает, «меньше на полметра», отсылкой к Джеффу Безосу, который долго стоял на том, чтобы столы в Amazon были сделаны из дверей (это было обычным делом на ранних порах существовании его компании-гиганта). Ответ Каланика звучит так: «Вовсе нет. Это отсылка ко мне. К тому, как я начинал».