Сортировавший корреспонденцию сотрудник «Нового мира», получив сведения об Аксенове, уяснил бы, что письмо следует передать главреду. Это и требовалось Гинзбург. Ну а был ли Твардовский лично знаком с Аксеновым, нет ли, все равно не мог не слышать о весьма популярном тогда прозаике. Далее же сказано: «Прежде чем изложить суть моего обращения к Вам, я хочу низко поклониться Вам за опубликование повести Солженицына. Наконец-то люди узнали из первоисточника хоть об одном дне той жизни, которые мы вели (в разных вариантах) в течение 18 лет. Спасибо Вам, и не только от меня, но и от всех моих близких по тюремному братству, от живых и мертвых».
Солженицынская повесть опубликована в ноябре. Значит, примерно месяц прошел до того момента, когда Гинзбург обратилась к Твардовскому.
Гинзбург рассказала, что вместе с мужем была арестована в 1937 году, осуждена, восемнадцать лет спустя признана невиновной, восстановлена в партии. Затем перешла к сути обращения: «Вопрос мой к Вам заключается в следующем. Я не писатель, но я преподаватель литературы и журналист (сейчас, живя во Львове, работаю в редакции газеты „Львовская правда“), и поэтому я не могла не обращаться к карандашу на разных этапах моего крутого маршрута. После реабилитации я привела эти записи в относительный порядок».
Соответственно, речь шла о воспоминаниях. Гинзбург подчеркнула: «Но все время меня не оставляла надежда, что я еще при жизни смогу рассказать многое людям, товарищам, коммунистам».
Далее обозначена специфика воспоминаний. Гизбург указала: «В отличие от Солженицына я писала не о так называемых „военных преступниках“, а о „наборе 1937 года“, о коммунистах, поставленных в эти условия. Их существование в тюрьме, лагере, ссылке имело свою специфику, отличную от того, о чем пишет Солженицын».
Понятно, что Гинзбург называла «военными преступниками» советских военнослужащих, осужденных в 1940-е годы. К ним относился и заглавный герой солженицынской повести — Иван Денисович Шухов.
Указан был и конкретный повод обращения. Гинзбург отметила: «После выхода 11-й книжки „Нового мира“ все наши реабилитированные страшно взволнованы. За последние дни я получила из Москвы несколько писем от друзей по ссылке, читавших мои записки. Они все пишут, что я должна обратиться к Вам с просьбой прочесть мою рукопись».
Значит, когда Гинзбург обратилась к Твардовскому, «друзья по ссылке» уже прочли и ее воспоминания, и солженицынскую повесть. Общностью тематики подразумевалось: «Крутой маршрут» опубликовать можно. Причем именно в «Новом мире». Журнале, главреду которого было позволено больше, чем руководителям других изданий.