— Скажите, пожалуйста, сколько килограммов героина было уничтожено на ваших глазах?
— Вы встречали сопротивление талибов?
— Можно ли утверждать, что у нас с американцами наладились настоящие союзнические отношения в области противодействию наркоторговле?
Журналисты обступили нас плотным кольцом. Мне показалось, что Остап сейчас упадет в обморок. Мужлан, который сидел рядом с Владимиром Владимировичем, протиснулся к нам, взял меня под руку и потащил к столу.
— На вашей одежде пятна крови? Или это краска? — кричали нам в спину.
— Вас только двое. А где остальные?
— Сколько еще складов американцы планируют уничтожить?
Я взял под локоть Остапа. Тот уже еле передвигал ногами. Могучий спецназовец, не знающий страха в бою, до смерти стеснялся тощих девчонок с диктофонами и задротов с фотокамерами.
Мужланы уступили нам место рядом с Владимиром Владимировичем. Тот, сияя улыбкой, протянул нам руку, но мы от пожатия уклонились, что не преминули запечатлеть на свои камеры журналисты.
— Обещаю вам звания Героев России и депутатские кресла в думе следующего созыва, — шепнул он нам, перегнувшись через стол и столкнув на пол несколько микрофонов.
— За что такая честь? — уточнил я.
— Если ты подтвердишь тот факт, что это сделали американцы, то отлаженная коррупционная машин даст сбой, — шептал Владимир Владимирович, продолжая сверкать лысиной и зубами. — Наша наркомафия сдохнет от злости, когда узнает, что американцы начали уничтожать их товар. И мафия тотчас ликвидирует человека за Красной Стеной, через которого платила дань американским лоббистам. А лобби, коль им больше никто платить не станет, прикажет своей армии: уничтожайте! И поток наркотиков в Россию резко упадет. Мы делаем святое дело, парни!
— Нет, не так, возразил я. Вы лжете. Вы все это задумали только ради того, чтобы занять место убитого человека за Красной Стеной. Вы пообещаете наркомафии, что американцы больше не тронут склады. И мафия понесет деньги вам. Миллиарды долларов…
— Господа! — вдруг громко возмутился патлатый мужичок с тощим задом и обвисшими джинсами, пристраивая на плече видеокамеру, словно гранатомет. — Долго вы будете там шептаться? Вы не отвечаете на наши вопросы! Что происходит? Это безобразие!
— А Кондратьев узнал об этих ваших планах, поэтому вы убили его, — довершил я уже едва ли не в полный голос, отчего Владимир Владимирович чуть шевельнул бровями и исподлобья кинул взгляд в зал.
— Я очень боюсь людей, — произнес он, глядя прямо мне в глаза, — которых нельзя купить… Запомни, майор: вы не проживете и пяти минут после выхода отсюда…