Не меньше пятнадцати минут мы топтали пустыню, пока не свалились в тень валуна.
— Здорово ты придумал про муку, — еще задыхаясь, сказал Остап Удалому.
— Не могу себе простить, — скрежетал зубами Смола. — Драпал, как последний трус. Клянусь своим стволом, я хотел пристрелить самых шумных провокаторов, чтобы остальные сами разбежались.
— А зачем? — пожал плечами Удалой. — Мы легко отделались и неплохо пробежались. Я люблю марш-броски.
— Мы без воды остались, — проворчал Остап. — Вот что плохо.
— Хуже всего, что мы засветились, — сказал я, вводя стилусом новые координаты в навигатор. По логике, мы должны обходить кишлаки ночью и на приличном расстоянии. Очень скоро про четырех американских солдат будет знать вся провинция.
Я ошибся в одном. О нашей прогулке по кишлаку уже узнали. Нас прервал рокот вертолетов. Высунувшись из-за валуна, мы увидели кружащуюся над кишлаком пару угловатых «Апач Лонгбоу». Диаметр облета постепенно увеличивался, и вскоре огромная тень накрыла нас, обдав горячим запахом горелого керосина и моторного масла. Воздух дрожал от лопастей, взбитая воздушным потоком пыль спиралью взмыла в небо.
Пока темно-зеленые машины кружили над пустыней, выискивая нас, мы неподвижно лежали под валуном, изо всех сил вжимаясь телами в землю. Постепенно рокот моторов стал удаляться, и мы уже вроде вздохнули с облегчением, как вдруг Остап, первым выглянувшим из-за нашего укрытия, отрывисто крикнул:
— Трое сюда идут!!
Я подполз к Остапу и приподнял голову. Один «Апач» еще продолжал кружить в небе, а второй вертолет стоял на плоской макушке холма, вращая лопастями, всего метрах в двухстах от нас. Трое солдат, в таких же, как и у нас, песочных костюмах, осторожно шли в нашу сторону, крутили головами по сторонам, водили стволами винтовок.
Остап вопросительно глянул на меня. Смола выругался, снял винтовку с предохранителя и приник к оптическому прицелу.
— Один из них негр, — произнес он.
— «Негр» — неполиткорректное слово, — поправил Удалой. — Надо говорить «темнокожий афроамериканец».
— Помолчал бы ты, белокожий россиянец!
— Если мы их сейчас положим, — сказал я, — нашей миссии трындец.
— Можем положить бесшумно, — произнес Смола, не отрываясь от прицела. — А потом угнать вертолет.
— Причем оба, — добавил Удалой. — Потому что если мы угоним один, то второй вертолет погонится за нами.
— Они смотрят под ноги, — сказал Смола. — Наверное, засекли наши следы.
— Нет, на этом железобетонном песке следы не остаются, — возразил Остап, ударяя каблуком по грунту. — И кровь не будет видна.
— Сворачиваем шеи? — уточнил у меня Смола, оторвавшись от окуляра.