Мои бойцы молчали.
— Дэвид, звони на базу! Называй наши координаты! Мы успеем все сжечь до прилета группы и уйти.
Я протянул ему трубку. В глазах Дэвида загорелась надежда. Несколько секунд он смотрел на дисплей, затем стал медленно набирать номер.
— Не стой, Смола! — крикнул я. — Снимай канистры, заливай сарай!
И сам принялся резать вьючные веревки.
— Командир, — глухо произнес Смола по-английски. — Это очень опасно… Фролов может сейчас позвонить, чтобы убедиться, что мы все мертвы… И если он услышит короткие гудки, что значит — номер занят… Командир, он уйдет, мы его упустим…
Он говорил дело!! Он был тысячу раз прав!!
И я увидел, как Дэвид тотчас сбросил набор.
— Дэвид, ты понимаешь, что умрешь? — жестко спросил я. — У тебя внутреннее кровотечение! Вертолет тебя спасет!
Лейтенант кусал лиловые губы и перекладывал из ладони в ладонь скользкий от крови смартфон.
— Дэвид! — едва не закричал я. — На правах старшего я тебе приказываю!! Ты должен жить!! Вспомни о своей невесте!! Зачем ты делаешь и ее несчастной?!!
Дэвид неуверенно коснулся пальцем дисплея, набрав первую цифру.
— Командир, — процедил сквозь зубы Смола. — Фролов уйдет. Зло не будет наказано…
— Молчи, Смола, молчи! Когда-нибудь мы его найдем…
— Никогда мы его не найдем, командир. Он не даст нам уйти отсюда живыми…
И тут вдруг Дэвид приподнялся на одном локте и, мобилизовав остаток сил, швырнул смартфон в стену. Гаджет брызнул осколками стекла и пластика, которые сверкнули на солнце, как звездочки.
— Эндрю, — прошептал лейтенант, опускаясь на спину и закрывая глаза. — Я никогда не совершал сильных поступков… И всегда завидовал тем, кто мог их себе позволить… Надо же когда-нибудь дотянуться до них…
— Что ж ты наделал, лейтенант, — произнес я, опускаясь перед Дэвидом на колено.
Американец взял мою руку и пожал. Я долго чувствовал затухающую силу его ладони.
Смола срезал канистры с бензином, поставил их у входа в сарай и стал стаскивать с себя куртку.
— Пора переходить к четвертой части Марлезонского балета, — сказал он.
Я лежал за дырявым навесом шатра и через дырку следил за человеком в шальвар-камизе и чалме, который осторожно спускался во двор, спрыгивая с крыши на крышу пристроек. Движения его были замедленно-грациозными, как у кошки, медленно приближающейся к добыче. В одной руке он держал короткий автомат, но нес его как некую бесполезную вещицу, которую просто было жалко выкинуть.
Он спрыгнул с крыши сарая во двор, по неосторожности наступив на руку убитого «духа», отпрянул от него в сторону, брезгливо поморщился и несколько раз шаркнул ногой по земле, словно хотел очистить подошву. Встал посреди двора, огляделся, затем стащил с себя чалму, жестко и с наслаждением почесал вспотевшую голову и вдруг расхохотался.