— Месть Годунова для меня сейчас явно не самая страшная проблема. Возвращаться туда я точно не собираюсь. Если посмеет, хоть раз косо посмотреть в мою сторону или сторону моих близких прибью.
И это действительно было так. После того как я увидел зарождающееся инферно и понимал, что не смогу никого спасти, ко мне пришло понимание. Понимание того, что я стал совершенно другим человеком. Тем, кто даже не задумается, перед убийством, если знает, что этот человек может навредить его близким.
Пусть даже косвенно, даже через десять, двадцать лет. Но в любом случае он умрёт. А Годунова я просто пожалел. Не став убивать на месте. Оставшаяся у меня тьма перетекла в него, и я понятия не имею, сколько Годунову осталось жить. В том, что он умрёт, я не сомневался.
— Ты боишься того наказания, что для тебя приготовил император? Не стоит. Он уже всем показал, что полностью одобряет наши действия. Я даже всерьёз начинаю задумываться над тем, что именно подобных действий и ждали с нашей стороны.
Прохор Иванович прокашлялся и продолжил.
— Если внимательно всё изучить и сопоставить факты, то нас постоянно вели. У императора были данные обо всех наших передвижениях и при надобности нас могли уже давно остановить.
Дальше Смирнов говорил ещё много чего, но я его не слушал, уйдя в собственные мысли.
По всему выходило, что император действительно не собирается наказывать нас с дедом. Вот только боюсь, что я сам уже не хочу оставаться рядом с ним и наблюдать за всем происходящим.
При встрече я сразу напомню о его обещании, освободить меня от всех клятв. Деньги на первое время у меня есть и их вполне хватит, чтобы не только съехать от родителей, пока Гагарин будет строить моё поместье, но и позволить себе жить на очень широкую ногу. Чего я в принципе никогда не делал.
Остаётся разобраться, что делать с Настей и Дашей. Хоть они и не родные, но все же сестры. Сестры, которые обе мне очень дороги. И вот тут возникает самая большая проблема.
Меня император отпустит, никуда не денется. Всё же он давал слово. А вот дочерей он по-любому решит оставить при себе. Здесь я практически ничего не смогу сделать. Разве, что взять и выкрасть княжон из родительского дома.
И что дальше?
А вот что дальше было совершенно не известно. Конечно, можно попробовать поговорить по этому поводу с Дашей. Но она сможет ответить только за себя и я даже не сомневаюсь, каким будет её ответ. А вот с Настей также просто не прокатит.
За этими размышлениями я даже не заметил, как заснул.