– Альдэ, – позвал я, не вставая.
Альдэ подняла покрасневшие глаза. Этой ночью она, похоже, и вовсе не спала. Я облизнул губы.
– Альдэ, я сниму наручники при одном условии.
Слабый, очень слабый проблеск надежды в потускневших глазах.
– Сегодня – Ночь Солнцеворота.
Альдэ кивнула.
– Мне нужен будет слуга на празднике. Если ты поклянёшься вести себя хорошо и прислуживать мне без фокусов…
Я не успел договорить, потому что Альдэ рванулась ко мне с такой силой, что я усомнился в прочности удерживавшей её цепи.
– Прислуживать… – выдохнула она. – Пошёл ты знаешь куда, самодовольный ублюдок?
Я побледнел от ярости и, вскочив, влепил ей пощёчину. Я ненавидел это слово. Оно… Оно было для меня как красная тряпка для быка. От бешенства плохо соображая, что делаю, я влепил ещё одну. Альдэ попыталась уйти в сторону, дернула руки, словно пытаясь разорвать цепь, но у неё, разумеется, ничего не вышло. Вся чёрная желчь, копившаяся во мне последние дни, выплеснулась в эти удары. Подняв руки к лицу, я увидел, что они испачканы кровью, и выругался. Наклонившись, поднял за волосы голову проклятой пленницы и попытался рассмотреть ее лицо. Из рассеченной брови хлестала кровь… Мне стало стыдно. То, что я так ударил её, беспомощную и скованную, не делало мне чести. Морщась от отвращения к себе и неостывшей злобы, я осторожно подул на её порванную бровь. Затем провёл рукой надо лбом и принялся нашёптывать исцеляющие заклинания.
Лечение отняло у меня куда больше сил, чем я ожидал. В итоге с самого утра я вымотался так, будто охотился весь день. Прикинув, не расковать ли мне Альдэ, я решил, что это все же будет лишним. Свободы она не заслужила. Будь на её месте кто-то другой, он был бы уже мёртв за подобное оскорбление. Но эту паршивку я убить почему-то не мог. Я сменил перепачканную кровью Альдэ одежду на чистую и отправился искать родню.
Вельд
К празднику весь двор украсили гирлянды высушенных цветов. У часовой башни, где проклятая гуиллт недавно напала на Рейтен, установили срубленный древний вяз. Слуги украсили его печёными яблоками и разнообразными сладостями. Стол поставили рядом, укрыв полотняным тентом от непогоды. Как обычно, мы с Рейтен заняли места друг напротив друга, а Дзэрн сидел во главе стола.
Один за другим звучали тосты, цепочкой двигавшиеся от Дзэрна к противоположному концу стола, и каждый, сказавший своё слово, вставал и срывал с вяза лакомство. Надломив своё – изящного карамельного сокола, я нашёл внутри записку: «Владычица морей». Такие же были и в других. Они обозначали коробки с подарками, которые мы могли взять. Так самый последний обитатель замка мог получить драгоценный подарок, а самый первый – простую безделушку. Солнцеворот переворачивал всё.