– Альдэ? – спросил он удивленно.
Я торопливо закатала рукав. Печать на запястье горела красным.
Вельд выругался. Схватившись за моё плечо, он рванул меня прочь, назад, в лес, а затем к берегу.
– Всё! – остановила я его за несколько метров от лодки и тут же оказалась в сильных объятиях. Уж и не знаю, с каких пор он стал таким заботливым, но его руки обжигали не хуже давешнего огня.
– Вельд… – я осторожно высвободилась и заглянула ему в глаза.
– Не стоило приходить в это проклятое место.
Я вздрогнула и кивнула. Не место было проклятым, проклята я… В остальном Вельд прав. Нам не стоило приходить.
– Уйдём отсюда?
Я кивнула ещё раз, и Вельд потащил меня к лодке. Лодочник ощутимо нервничал и при нашем появлении оживился, но ничего не сказал. Мы снова сели на дно и двинулись в обратную сторону. Постепенно происшествие забывалось, и я опять погрузилась в тепло рук Вельда, которое сегодня не казалось угрожающим, как пожар. В нём было хорошо греться, забывая обо всём. И я забыла.
Мы оказались на той самой пристани, откуда отплыли утром, когда солнце закатилось за горизонт.
– Пойдём, – сказал Вельд и попытался встать.
– Нет… – я удержала его руку, – ещё чуть-чуть.
Он замер, положив одну руку мне на живот, а другой осторожно поглаживая плечо.
– Мне никогда не было так хорошо, – сказала я тихо и почувствовала, как вздрогнули его плечи. – Правда. Я хочу остаться в этой лодке навсегда. Потому что завтра всё станет как прежде.
Его руки сильнее сжали меня. Подбородок оказался у меня на плече.
– Я тоже, – сказал Вельд и спрятал лицо у меня в волосах.
Мы долго сидели так, не обращая внимания на нетерпение лодочника. А потом в вышине раздался клёкот, и на плечо лунному опустился Анхельм. Взяв сокола на запястье, Вельд отвязал записку от маленькой лапки.
– Меня ждут, – сказал он, и голос его снова был чужим, – прямо сейчас, – он повернулся к лодочнику. – Правь в центр. А ты, – это было сказано уже мне, – постарайся не забыть, что видела в крепости.
Вельд
Я крепче прижал заключённое в мои объятия тело. Эта прогулка творила со мной нечто поразительное. Никогда, даже в детстве, я не был так беспечен. Меня охватило спокойствие тем более удивительное, что я знал – из любого проёма мне в спину может смотреть арбалет. Время замерло, баюкая нас на своих волнах, и только одна мысль не давала мне покоя.
– Альдэ… – позвал я.
Не хотелось говорить громко, не хотелось говорить грубо. Альдэ казалась невесомо прозрачной, будто сама принадлежал к роду духов. Она действовала на меня как дурманящее зелье. Альдэ повернула голову и заглянула мне в глаза.