Ингрид сделала единственное, что могла сделать, не рискуя другими – отправилась к Раймону просить заступничества. Просить так, как тот должен был услышать, потому что даже она не была настолько самоуверена, чтобы второй раз повторять свою просьбу голословно.
Дальше мысли путались. Всё случившееся казалось кошмаром. Она готова была сделать то, что они с Раймоном так и не сделали много лет назад – готова, несмотря на супруга и все те годы, что разделили их. Но она не думала, что станет просто вещью в руках наместника. В руках совсем чужого существа, в котором не было и грамма от её названного брата.
Слёзы снова начали душить Ингрид, но она затолкала их поглубже внутрь себя. Не нужно было Бальдеру видеть этих слёз. Не нужно было знать ему, отчего так больно супруге. И без того слишком много вопросов теперь стояло между ними, и Ингрид проглотила тугой комок в горле, чтобы спросить:
– Что теперь?
Бальдер молчал. Руки его на плечах супруги будто бы закаменели.
– Давай, Бальдер, говори, я хочу знать, что ты думаешь.
Она подняла глаза, но Бальдер тут же отвернулся.
– Глава дома Саламандры, – сказал он наконец медленно, – не может быть…
Бальдер замолк. Ингрид вспыхнула и, стиснув зубы, процедила:
– Ну же, договаривай, Бальдер. Кем не может быть твоя супруга?
Бальдер молчал.
– Не может быть шлюхой, ты хотел сказать?
– Прости, – ответил Бальдер холодно и убрал руку. – Ты знаешь, как все мы относились к тебе. Но тебе следовало думать о чести твоего дома, когда ты…
И снова Ингрид вспыхнула, но промолчала.
– Демоны, Ингрид, о чём ты вообще думала?
Ингрид покачала головой.
– Ты знаешь достаточно, чтобы понять. Он хотел убить моего брата. О чести моей семьи ты не подумал?
– Мы – твоя семья! – Бальдер резко развернулся и впился в неё неожиданно жёстким взглядом. Ингрид отвела глаза.
– Ты предала нас, Ингрид, и всем нам придётся осмыслить это.
Ингрид стиснула зубы.
– Да, – процедила она, – нам всем придётся многое обдумать.
***
Наутро Свеа была уже почти здорова. Когда Раймон проснулся, она сидела в кресле у окна и перелистывал какие-то бумаги. Лицо её было хмурым и уставшим.
– Свеа… – тихонько позвал Раймон, переворачиваясь на бок и пытаясь заглянуть за уголок бумаги. Свеа попросту вынула лист из пачки и, не глядя, передала ему.
Раймон перечитал какие-то цифры о количестве погибших и отложил бумагу в сторону.
– Свеа, как ты себя чувствуешь?
– Я в порядке, – Свеа наконец посмотрела на него. – А ты?
Раймон пожал плечами.
– Небольшая потеря крови меня не убьёт.
– Я не об этом. Ночью ты убил всех тех, кому так стремился доказать своё превосходство. Тебе… легче? Или наоборот?