— Идет, — мрачно кивнул я, но про себя подумал: будь она из призмы или тем более из клана, никакой альтернативы мне бы просто не предложили. А здесь, оказывается, можно спорить. И даже настаивать на своем.
Если бы я знал, чем все обернется, встал бы крестом в дверях лавки и ни за что на свете не позволил завлечь себя в этот… этот…
Лиза:
— Что я должен сделать, чтобы вы прекратили надо мной издеваться? — с плохо скрываемым отчаянием в голосе спросил у меня принц, косясь на кигуруми (цельная пижама-комбинезон, обычно в виде животных) в моих руках, как Белоснежка на отравленное яблоко.
— Я не издеваюсь. Нет, согласна, с предыдущим радужным единорогом я переборщила, но эта вот — котик! Причем твоего любимого белого цвета! Ты только потрогай, какой мягкий материал, в таком спать — настоящее удовольствие! Тут даже штаны нормальные, это мужской вариант! — В доказательство я показала ему бирку. — И это пижама, в ней дома спят под одеялком, по улицам не ходят! Ну, некоторые фрики не в счет.
Ричард очень неохотно ткнул пальцем в кигуруми и задумчиво застыл. Потом погладил короткий мягкий ворс, и взор его затуманился. Но тут же он встряхнулся и помотал головой с таким отчаянием, что я поняла: ему нравится, но он в этом не признается даже под страхом смерти.
— Берем. — Решительно дернув парня за руку, я поволокла его к кассе, туда, где уже громоздились упаковки носков, трусов, маек и прочего. Все белое, на крайний случай светло-серое или цвета слоновой кости, без единого рисуночка — ужас! А я ведь предлагала и с котиками, и с черепами, и даже с винтовочными принтами! Ничего не захотел. Но кигуруми… котика…
— Считай, что это я себе покупаю, — успокоила я опять впавшего в ступор Ричарда. — А тебе только поносить дам. Если кто вдруг прицепится, скажешь, что я капризная стерва, надела его на тебя силком, хотя ты доблестно сопротивлялся! Но я тебя укусила! Укусила за… за… в общем, за какую-нибудь важную часть тела. Хм, за рукоятку?
И-и-и-и! Обожаю, когда у него глаза так широко раскрываются, как в настоящей анимешке! Но только на этот раз он сначала вытаращился, а потом в невозможной синеве промелькнула искорка смеха и Рич кивнул. Ой! Неужели? Да! Да, Лизка, ты все правильно делаешь! Дурачься дальше, его прямо на глазах отпускает, и он перестает бояться всего на свете и в первую очередь — тебя!
— Может, тогда, под ту же легенду, во-о-он ту футболку с…
— Нет! — отчаянно замотал головой принц. Ну вот… Здесь пока не передавливаем, поняла. Но обозначить направление — это было верное решение. А дальше потихонечку, потихонечку — не все ж сразу. И потом я ж его люблю вот такого — слегка мороженого… Ой. Чего? Люблю? Ах ты тундрец по нерпе… ну… похоже, да. Не так чтобы насмерть, но…