— Эти дебилоиды ломились в мою теплицу так, что даже маргаритка бы поняла их намерения. Я не знал, включен у тебя беззвучный режим или нет, — это Казуо ко мне повернулся, — потому опасался звонить, пришлось самому спасать. А то представь, как в худших ужастиках: вы прячетесь за углом, а тут «чирик-чирик».
— Ы-ы-ы-ы! — Я представила и впечатлилась.
— Нам еще повезло, что придурок и правда на богомолиху не наступил, — пожал плечами друг. — Малышка умудрилась под стеллаж улететь, пока падала, а он в полутьме то ли фантик, то ли конфету раздавил. Не представляю, как Йоши пережил бы трагедию. Мог бы действительно с ума сойти. Он же к своим сикарашкам как к собственным детям. Было бы как в Штатах, бр-р-р…
— Вот уж точно бр-р-р, — подтвердила я и задумалась. Проблемы школьного буллинга есть по всему миру. Учитывая все, что я теперь знаю о тварях… похоже, оно так и происходит. Доведут очередного ботаника до того, что он аж почернеет весь, тут к нему тварь и присосется. И пошло-поехало… — Хорошо, что ты успел вовремя!
— Ладно, до завтра, — попрощался Казуо, закидывая на плечо рюкзак и пряча в карман брекеты вместе с очками. — Одно хорошее дело мы сегодня точно сделали. Теперь эта школьная шобла утихнет до самого выпускного.
— Ты в курсе, что твой друг — Оружие? — спросил Рич, когда наш гениальный ботаник скрылся в темноте за автобусной дверью.
— Ага. У него мама была… Умерла родами, — вздохнула я. — Мы тогда не были знакомы с их семьей и не успели помочь. Казуо в детстве сильно заболел, думали, не выживет. Но мама как-то договорилась с баа-сама, та пустила в ход свои связи, через них отцу Казуо предложили эксклюзивное лечение. Нетрадиционное. И мама как-то смогла выкраивать жир из папиной порции, чтобы обоих поддерживать. Пока у нас не было выхода в призму, охотиться же могла буквально пара человек на весь огромный клан. На то, чтобы Оружиям выжить, хватало, а вот на развитие — уже нет. И получался замкнутый круг: вроде нужные нам партнеры на Земле имеются, но вместо притока скверны только расход — не бросать же своих умирать.
Рич ошеломленно молчал. Переваривал. И что-то у него в глазах было такое… особенно после того, как я сказала про «своих не бросают».
— А потом, когда Казуо вроде как поправился, мы подарили ему бонсай, — закончила я. — Ну то есть сэвена, замаскированного под бонсай. Он стоял в детской на счастье. Я вот думаю, а не с него ли началось увлечение ботаникой? Казуо с ним чуть ли не в обнимку спал. Говорила я маме, надо было котика дарить! Любовь к котикам явно ж прикольнее, чем к деревьям.