— Не знаю… можно проверить. — Верочка достала навороченный айфон последней модели, полистала что-то на экране. — Да вроде бы нет. Она особо старалась даже дом свой не светить, панельку убогую. Она обычно снималась на фоне красивых частных особняков, а тут хрущевка, соседка чокнутая… Зачем такое в Инсте.
— А в других сетях? Где у нее еще аккаунты?
— Ну, в Тик-Токе, на Ютубе, — но там тоже ничего такого не было, — заверили девочки.
Шатров продолжил беседу, а я глубоко задумалась. Похоже, из соцсетей нельзя было узнать ничего про реальную жизнь Кристины. Раз она никогда не снимала свой дом, даже примерно нельзя было предположить, в каком районе она живет. Она ничего не писала ни про соседку, ни про вечернюю подработку. Этот непонятный Сиднев достал информацию каким-то другим путем.
Еще полчаса мы жевали одно и то же, но новой информации не прибавилось. Водяной явно многое знал про Кристину, но вот знала ли она его? По словам подруг, нет. Но особо не расспрашивала, потому что повелась на слова старого учителя. Только эта ниточка у нас и оставалась теперь. Не очень верилось, что историк хорошо знал таинственного Сиднева, но если сможет рассказать о нем хоть что-то, уже неплохо.
Шатров отпустил девочек, и пошел за директором и завучем, оставленным, по его словам, где-то в гардеробе. Хорошо, что не в кладовке, подумала я. Из гардероба, в принципе, можно сбежать.
Но классные дамы не сбежали, а покорно вернулись на родное рабочее место. Выглядели они словно после похмелья или удара головой о твердый предмет. Завуч остановилась в дверях, Директриса же, растерянно озираясь по сторонам, словно не узнавая собственный кабинет, подошла к столу и, опираясь на него обеими руками, тихо спросила Шнайдера:
— Что мне теперь делать?
Мы с Геной снова разинули рты. Шатров отвернулся, а Шнайдер твердо ответил:
— Мы только что пришли, вы нас увидели и предложили поговорить со старейшим учителем школы, Матвеевым.
— Да-да, обязательно поговорите с Матвеевым! — обрадовалась директриса, выпрямляясь и гордо поднимая голову. — И попрошу покинуть мой кабинет, я не приглашала сюда столько народу! Раиса Ивановна, проводите полицию к историку.
Матвеев, солидный, седовласый, с длинной окладистой серо-серебряной бородой, вовсе не показался мне столетним дедом. На мой взгляд, ему было от силы лет 60. Или это я слишком стара по сравнению со школьницами, грустно подумала я. Им и мои ровесники, небось, стариками кажутся.
Историк сидел в пустом классе за учительским столом, погруженный в какой-то старый фолиант, который, судя по изрядно потрепанному виду и желтым выпадающим страницам, пережил еще войну с Наполеоном.