— Это кто? — седой мужчина в короткой куртке, сидевший на корточках возле мешка, поднял голову и с недоумением поглядел на меня.
— Подруга одной из пропавших, — коротко пояснил Шатров. — Опознание по форме проведем позднее, давай хоть как-то пока определимся.
Эксперт пожал плечами и отбросил часть полусгнившей холщовой ткани. При виде того, что лежало внутри, меня сильно затошнило. Жуткий запах словно вырвался из мешка, лишая способности дышать. Я невольно попятилась, но Шатров обхватил меня за талию и удержал на месте.
— Лариса, пожалуйста, скажите — вам что-то кажется знакомым?
Я лихорадочно мотала головой, крепко зажмурившись и пытаясь отступить от тела.
— Вы уверены, что это не ваша подруга? — в тоне опера не звучало ничего похожего на сочувствие. Впрочем, сочувствовать тут стоило совсем не мне.
Задержав дыхание, я все же смогла приоткрыть глаза, мельком взглянула на то, что осталось от тела и вновь замотала головой, пытаясь удержать содержимое желудка. Кажется, мне это удалось… хотя могу и ошибаться. На какое-то время я словно перестала дышать, сознание уплывало, словно рыбка в аквариуме, и некоторые отрезки времени так и остались для меня загадочными белыми пятнами.
Рассматривать останки было выше моих сил, но хватало и того, что я успела заметить. На теле были джинсы и топик, когда-то, очевидно, обтягивающий талию и грудь, я сейчас превратившийся в гнилую тряпку. Но даже в таком состоянии он не был похож на сиреневое худи, а джинсы, подтянутые тонким черным ремешком, ничем не напоминали узкую юбку с запахом.
На этот раз я была даже рада позднему визиту Гены. Надо отдать ему должное — понимая, через что мне пришлось пройти, он пришел не только с хлебом и колбасой, но притащил еще большую пузатую бутыль домашней самогонки. Согнувшись в три погибели, я сидела на табуретке, уткнувшись лицо в ладони, а он ухаживал за мной — наливал в заботливо принесенные с собой стопочки режущий горло напиток, тоненько резал копченую колбаску, и буквально силой засовывал мне в рот крошечные бутербродики.
Кажется, между бутербродами я пыталась что-то говорить, и Гена тоже что-то рассказывал, но опять же, я этого не помню. Примерно за полночь я, наконец, смогла подняться на ноги. Голова кружилась, крошечная кухонька, странно увеличившись в размерах, плавала перед глазами, раскачиваясь, как палуба корабля.
— Ге-не-ген, я спать пойду, — пробормотала я непослушными губами. — За-за… завтра учеба. Лекции. И вообще, я ууу…паду скоро.
— Ну конечно, отдыхай! — как ни странно, он довольно резво вскочил, но тоже покачнулся и схватился руками за хлипкий столик. Огромная олесина чашка со скрипом проползла до края и рухнула вниз, с мелодичным звонок распадаясь на части.