— Гениальный просто, — прошептала я. — Оскар по нему плачет.
— Да может, у него раздвоение личности, — пожал плечами Гена. — Спрятал труп, переключился и забыл.
— Ага, забыл, где оставил труп Олеси, поэтому Настю похитил, — согласилась я, чувствуя, как потихоньку возвращается ясность мыслей. — А я-то все голову ломала, почему Настю нашли первой… Вон как все просто оказалось.
— Ну подумай сама, — терпеливо сказал Гена. — Кто ему мог тело подкинуть? И когда? Он в гараже дня три назад был, это уже установлено. Так что лежал там труп, можешь не сомневаться. Да ты ж сама сказала, он тебе признался практически, что Кристину убил.
— Но… — в моей памяти всплыло наше первое свидание в кафе-стекляшке. — Он чуть в обморок не упал, когда увидел фотографию Насти в ее Инсте… и там, на мешке, ожерелье Кристины.
— Ну придуривался дядя, что тут удивительного?
Я пожала плечами, с трудом поднялась со стула и пошла в ванную. Надо умыться, не хочу и дальше сидеть в таком виде, словно это меня только что извлекли из гаража. Умыванием я не ограничилась, сменила халат на узкое синее платье на две ладони ниже колен из гардероба Олеси, и даже хотела подкрасить губы, но, поглядев в зеркало на свое опухшее от слез лицо, передумала. Пожалуй, яркие губы лишь увеличат сходство с полутрупом-полубомжом. Ладно, придется мужчинам пережить сегодня мой вид. Я вернулась на кухню, дискуссия была в полном разгаре.
— Давай хронологию восстановим, — требовал Шнайдер. — Как он мог выполнить все похищения. Значит, сначала заманивает в машину Кристину. Кстати, я понимаю, что официантка из бара его не узнала в гриме. А вот Кристина как могла учителя не узнать?
— Да может, и узнала, когда в машину села, — пожал плечами Гена. — Только поздно было.
— Принято. Идем дальше. Потом он пишет записку матери Кристины. Затем заманивает в машину Олесю. Через пару дней идет с обыском в ее квартиру, оставляет записку Ларисе. Зачем? Какой вообще смысл в этих записках?
— Ну… не знаю. Он же к славе рвется, вот и пишет, надо же как-то связать похищения, а то какая ж тут слава? — неуверенно ответил Гена.
— Но почему он писал только потерпевшим, а не в газеты или на телевидение?
— Да какая разница? — рассердился Гена. — Может, спалиться боялся. А записки и так в газеты попали, что не так?
— Меня другое беспокоит, — мужчины разом повернули голову в мою сторону. — Почему он нам подкинул Настю… а Олесю больше месяца преспокойно держал в своем гараже?
— Он изображал Водяного, хотел в историю под этим именем войти, — хмуро предположил Шнайдер. — Кристина и Настя были утоплены, а вот с Олесей не срослось. Он же ей просто шею свернул, верно?