Заметив, что Танна все еще ждет ответа, Леви пожал плечами:
– Просто предположил.
Он открыл дверь автомобиля и поежился от порыва холодного ветра. Танна выскочила из машины, обежала ее, сняла костыли с заднего сиденья и протянула ему, прежде чем вытащить из кармана пальто ярко‑желтую шапочку и натянуть ее на уши.
– Эй, это же моя любимая шапка! – запротестовал Леви.
– Я нашла ее в корзине для белья. – Танна не выглядела даже отдаленно пристыженной. – И потом, ты же не носишь шапки.
– Ношу, когда катаюсь на лыжах.
Танна склонила голову набок, ее улыбка была немного самодовольной.
– Сейчас ты катаешься на лыжах? Или собираешься в скором времени?
Леви покачал головой и сунул костыли под мышки.
– Ты всегда была такой противной?
Ее смех прорезал ледяной зимний воздух.
– О, я оттачивала мастерство на протяжении многих лет. И, как это ни ужасно, я все еще прилагаю усилия, чтобы оставаться вежливой.
Да поможет ему Бог.
Леви устроился в библиотеке Кэррика, радуясь, что может встать на ноги. Он принял предложение Танны выпить чашечку кофе и после того, как они заказали обед, достал свой ноутбук и включил его. У него была работа, и он мог делать ее здесь так же хорошо, как и дома. Сказав Танне в третий раз, что с ним все в порядке, он попросил ее открыть дверь, когда принесут еду, и только потом махнул рукой, чтобы она уходила.
Время пролетело быстро. Раздался звонок в дверь, и через минуту он увидел длинные голые ноги Танны – ее попка была едва прикрыта чем‑то похожим на черную повязку, когда она пронеслась мимо библиотеки. Во что, черт возьми, она одета?!
Через две секунды она уже стояла в дверях, и Леви стиснул зубы, чтобы не ляпнуть что‑нибудь. На ней было самое короткое платье, которое он когда‑либо видел, облегающее каждый изгиб ее тела и демонстрирующее длинные загорелые ноги. На внутренней стороне левой ступни у нее была татуировка в виде звезды, а на третьем пальце правой – золотое кольцо.
Он заставил себя поднять глаза… Платье состояло из разрезов и прорезей, открывая большую часть ее загорелого живота и ярко‑красного бюстгальтера.
– Что это на тебе такое?
Танна подняла край лоскутной юбки. Если, конечно, можно назвать эти полоски юбкой.
– Платье в стиле гранж, из восьмидесятых.
По мнению Леви, это была груда тряпья, а не платье. И вероятно, стоит целое состояние. Женщин так трудно понять.
В дверь снова позвонили, и Танна уже обернулась, но он остановил ее.
– Ты не можешь открыть дверь в этом платье. Хочешь, чтобы у курьера случился сердечный приступ?
Танна поморщилась:
– Ладно, пойду переоденусь.