Он так долго злился на нее, но в конце концов смирился и понял, почему ей нужно было бежать. И как наивно было думать, что она готова к замужеству через несколько месяцев после того, как увидела смерть своей подруги. Каким же высокомерным он был, считая, что, взяв ее в жены, спрятав под свое крыло, сможет просто прогнать эти ужасные воспоминания. Он хотел защитить ее, хотел стереть воспоминания о той ночи своей любовью.
Но травму нельзя было замаскировать свадьбой и сексом. С ней нужно было разобраться, изучить, проработать. Танна пыталась смириться со своей травмой, выбрав карьеру, где она могла бы искупить свою вину. Но Леви знал то, чего она не знала: чувство вины нельзя смягчить работой, которую ненавидишь.
Ладно, может быть, ненависть – слишком сильное слово. Просто работа, в которой Танна хороша, но от которой не получает особого удовольствия. Ее глаза не светятся от возбуждения, когда она говорит о неотложной медицине, ее губы не изгибаются в улыбке, как это происходит, когда она говорит о картине или восхищается дизайном платья, украшением Викторианской эпохи. Она создана для жизни в Бостоне, со своей семьей, для работы в области искусства. Она расцвела с тех пор, как вернулась. Любой дурак видит, что она счастлива здесь.
Леви уставился в кухонное окно. Его соглашение с Танной, если его можно так назвать, истекает через несколько недель. Месть забыта, как и мысль о легкомысленной интрижке.
Леви сунул телефон в задний карман джинсов и уставился на заснеженный задний сад. Они стали старше, мудрее, но все равно безумно привлекали друг друга. Она – его женщина, и ее место в Бостоне, рядом с ним. И, черт возьми, пришло время ей это понять. Он хочет, чтобы она была в его доме и его жизни. Он все еще хочет жениться на ней. У него перехватило дыхание. Он ведь уже пробовал это однажды, но ничего не вышло. Танна сбежала. Она не сделает этого снова – сказал он самому себе.
Они не давали никаких обещаний, но он видел связь между ними. Назвать ее любовью было страшно. Но в ее действиях, в ее прикосновениях он чувствовал это.
Все будет хорошо. Жизнь не настолько жестока, чтобы дать ему вкусить ее сладкий аромат и снова вырвать из его объятий. На этот раз они справятся.
– Доброе утро.
Леви обернулся и увидел Танну, стоявшую в дверном проеме, в джинсах, ботинках и длинном кожаном пальто. Она выглядела так, словно собиралась уходить.
Наверное, ей захотелось подышать свежим воздухом, сказал себе Леви. Он, должно быть, просто неправильно понял знак «я ухожу» в ее глазах.
Танна ответила на несколько вопросов, которые его любопытные сестры задали ей о вчерашнем происшествии. Ее ответы становились все более короткими. Она все еще была расстроена. Войдя в кухню, Танна с любопытством посмотрела на прямоугольники, разложенные на столе.