Конечно, ранимость Лолы оставалась секретом для всех, кроме Финна. Она хорошо умела прятать свою истинную натуру. Была ли нынешняя Алекс ее новой маской? Финн не мог сказать наверняка, но очень хотел выяснить.
– Дядя Финн, можно Алекс поможет нам выбрать дерево? – Раскрасневшаяся Скарлетт подергала его за рукав. – Мы нарядим елочку из нашего собственного леса. У дяди Финна много елочных игрушек, он привез их из путешествий.
– Я тоже коллекционировала елочные игрушки, – сказала Алекс, чуть побледнев. – Но мне пришлось оставить их дома, когда я оттуда уехала.
Алекс упорно отводила взгляд, но Финн знал, что они думают об одном и том же. Отправившись на свой первый показ в Нью‑Йорк под условным присмотром матери, пятнадцатилетняя Лола купила Финну в подарок елочный шарик – стеклянное яблочко, слишком деликатное для его самопальной елки и совершенно бесполезное для семнадцатилетнего паренька, который стремился поскорее закончить школу и вырваться из Блейкли. Но Финн поблагодарил ее, и с тех пор Лола привозила из каждого путешествия по две одинаковые елочные игрушки – для себя и для него.
Финн сохранил их все.
– Так мы идем за елкой или нет? – спросила подошедшая Саффрон.
– Я как раз объясняла Алекс, что мы собираемся делать, – ответила Скарлетт с необыкновенным достоинством. – И приглашала ее присоединиться к компании.
Рассмеявшись, Финн взглянул на Алекс и увидел, что она тоже смеется. Улыбка смягчила выражение ее серых глаз, подчеркнула сладкую полноту губ. В горле Финна встал жесткий комок. Лола выросла из красивой девочки в восхитительную женщину, однако в полной мере это проявлялось, лишь когда она позволяла себе быть естественной и улыбаться от души.
Оглушенный сердцебиением, он смотрел на Алекс и не мог насмотреться. Какое бы имя она ни носила, Лола‑Алекс оставалась единственной женщиной, которая заставляла его кровь кипеть. Сердце неистово колотилось: он бы поверил, что стук слышно в замке. Желание прикоснуться к ней причиняло почти физическую боль. Финн знал, какая она на вкус – сладкая, свежая, упоительная, как нектар. Помнил ощущение теплой шелковистой кожи под руками. А Алекс хранила интимные воспоминания о нем, хоть и не желала в этом признаваться.
– Дядя Финн! – Настойчивый голосок Скарлетт вывел его из транса. – Попроси Алекс пойти с нами!
Финн понял, что хочет этого больше всего на свете. Не только из‑за искушения хоть на час возродить давно забытую традицию совместных конспиративных вылазок. И не только из‑за внезапных мыслей о былой близости, выбивших его из колеи. Он не мог избавиться от подозрения, что Александра Давенпорт чувствовала себя еще более одинокой, чем Лола Бомон.