«Я больше никогда не буду Тиа. Я не могу ею больше быть», – думала она.
По дороге в Лондон Анатоль гнал на полной скорости, и ему было плевать. Ему хотелось быть как можно дальше от Тиа. Кристин. Так она теперь себя называет. Так ее называл его дядя. Анатоль не хотел иметь с ней ничего общего. Не хотел ребенка.
Как Тиа могла охмурить и сделать ребенка с закоренелым холостяком, таким как Василис? У него никогда не было отношений с женщинами.
Тут выражение его лица изменилось.
«Она и не пыталась охмурить его. Ребенок уже был, когда она порвала со мной…»
Опять те же мысли. От памяти не уйдешь.
«Я думаю, что беременна», – сказала она тогда.
Слова свинцом повисли в воздухе.
Затем он услышал собственный голос:
– Так ты беременна или нет?
Тиа побледнела.
– Я не уверена, – прошептала она. – У меня задержка.
– Сколько? – спросил он.
– Примерно неделю, может больше. Я не знаю.
Анатоль принялся считать в голове последний раз ее менструации, но не смог.
– Лучше сделать тест, – сказал он. Его голос, звонкий, командный.
Она сидела бледная как полотно и смотрела на него во все глаза. Такого выражения лица он никогда у нее не видел.
– Может, нам повезло и это ложная тревога? – добавил Анатоль.
«А если нет?» – тут же промелькнула в его голове мысль.
Он прищурился. Было заметно, что он отреагировал на новость не так, как она ожидала, и теперь Тиа не знала, что делать. Он слишком хорошо знал, каких слов она ждала.
«Она хотела, чтобы я обрадовался, был в восторге, подхватил бы ее на руки, расцеловал, сказал, что она – самое ценное, что у меня есть, и что ребенок, который у нас будет, самый лучший подарок на свете».
Она мечтала, что он встанет на одно колено и предложит ей стать миссис Кириякис. Все женщины, с которыми он спал, хотели этого, но он не хотел. Он устал от постоянных уловок женщин женить его на себе. Он не собирался создавать еще одну миссис Кириякис, особенно такую, которая хотела сделать это с помощью ребенка.
Анатоль пристально смотрел на нее. Тиа была бледной и напуганной. Он протянул руку, чтобы погладить ее по щеке, утешить, но потом отстранился.
Как он должен утешать ее? Зачем? Он не собирается жениться на ней, а это слабо можно назвать утешением.
– Ты специально это сделала? – Слова вылетели прежде, чем он успел их обдумать.
Тиа ахнула, будто он ударил ее по лицу. Но он не мог не спросить. Этот вопрос терзал его.
– Итак? – повторил он настойчиво.
Она сглотнула и отрицательно покачала головой.
– Это уже что‑то, – выдохнул он. – Так как же так получилось?
Тиа принимала противозачаточные с тех самых пор, как Анатоль решил сделать ее частью своей жизни. Прошел уже месяц. Что пошло не так? Она потупила взор.