Кристин ничего не сказала, но обиделась. Миссис Хьюз относилась к Анатолю как к хозяину дома.
Анатоля ее отношение ничуть не смущало.
– Оба вина великолепны, – сказал он, читая этикетки, – но я бы оставил вот это. – С этими словами он поставил бутылку на стол. – Спасибо, – добавил он и улыбнулся своей ослепительной улыбкой, такой знакомой Кристин.
На миссис Хьюз эта улыбка подействовала безотказно. Она просияла.
– Останется ли мистер Кириякис на ночь? – спросила она, переведя вопросительный взгляд на Кристин: – Если так, я постелю в…
Кристин отрицательно покачала головой:
– Для племянника моего мужа забронирован номер в гостинице. «Уайт Харт» в Маллоу.
– Хорошо, – отозвалась миссис Хьюз и вышла.
Анатоль вопросительно посмотрел на Кристин:
– Правда?
– Да, – коротко ответила она. – Я забронировала тебе номер.
– «Уайт Харт» подойдет, – сухо отозвался Анатоль.
Но было что‑то особенное в его голосе, что‑то, что беспокоило Кристин.
Она обратилась к Ники:
– Может быть, ты произнесешь молитву.
Ники важно сложил руки подобно херувиму и начал:
– Благодарим тебя, Господи, за посланную нам еду… – В конце он улыбнулся и добавил нараспев: – А если мы будем паиньками, Господь даст нам сладенького. Так говорит Джилес.
– Правда? – спросил Анатоль, обращаясь к Кристин, которая, как и Ники, уже приступила к еде. – Этот званый ужин в следующую пятницу, расскажи мне подробнее.
– Я не так много могу рассказать, – холодно ответила она.
От нее не ускользнуло, как сухо Анатоль спросил ее. Но ей было все равно. Что бы она ни сказала, все равно будет в его глазах виноватой.
Анатоль распечатал бутылку и наполнил их бокалы. У Ники был сок.
– Не жди изысканных блюд, но Баркуты очень гостеприимные. Они типичные землевладельцы, любящие землю, собак и лошадей. Они открытые и легкие в общении. Василису они нравились, несмотря на то что картины в их доме покрыты пылью. Василис предлагал заняться ими, но они сказали, что им и так нравится. Однако их конюшни чище любой картины, у них до сих пор живут кони, потомки тех, что изображены на картинах.
Анатоль засмеялся. Она не слышала его смеха пять долгих лет, и чувства ее всколыхнулись. Румянец вспыхнул на ее бледных щеках. Воспоминания калейдоскопом вертелись в ее голове, заставляя снова чувствовать, переживать, надеяться. Но потом они упали замертво, будто по ним стреляли очередью из автомата.
– Я с нетерпением жду знакомства с ними, – сказал Анатоль, не сводя глаз с Кристин.
Внезапно его голос изменился, стал суше, жестче.
– Джилес Баркут тебе не пара, – сказал он.
Она вздрогнула. Еще один удар в ее сторону. Как долго это будет продолжаться! Он постоянно ее критикует. Его неприкрытая неприязнь к ней может отравлять сознание ее сына.