– Я хорошо это понимаю, – сдержанно сказала Кристин. – Я также осознаю, – продолжила она, поглядывая на Ники, который был так занят поеданием пасты, что не обращал внимания, что происходит за столом, – что не гожусь в жены человеку, чья семья владеет огромными землями с шестнадцатого века.
– Я не это имею в виду, – прохрипел Анатоль, будто был зол. Он сделал большой глоток вина и поставил бокал на стол из красного дерева. – Я хотел сказать, – снова начал он, – что за эти пять лет с Василисом ты изменилась.
– Я выросла, – тихо произнесла Кристин и, посмотрев на Ники, добавила: – Я стала матерью. Он, – кивнула на Ники, – подарил моей жизни смысл. Я живу ради него.
Анатоль не сводил с нее глаз. Кристин ощущала, как тяжел его взгляд. Мужчина явно готовился сказать что‑то важное, но тут Ники закончил ужин и, отложив нож и вилку в сторону, радостно воскликнул:
– Я все! – Он с надеждой посмотрел на маму: – А теперь можно мне сладкого? Мороженого?
– Пожалуйста, – сказала она автоматически, но очень нежно. – Думаю, придется немного подождать. Мы с твоим… двоюродным братом еще не доели.
Не слишком ли она долго сомневалась, прежде чем назвать Анатоля двоюродным? Она надеялась, что нет.
– Мне странно думать о себе как о двоюродном брате Ники, когда я больше гожусь ему в… – запнулся он.
Слово, непроизнесенное, но такое очевидное – повисло в воздухе, как выпущенная из пистолета пуля в замедленной съемке.
Анатоль потянулся к вину, сделал еще один большой глоток. Чувства бурлили внутри его.
Он посмотрел на сына Василиса, который мог быть его сыном, если бы…
«Нет, даже не думай об этом. Просто прими, что это невозможно».
Анатоль поджал губы и вспомнил слова Кристин:
«Ты не хотел жениться на мне, не хотел иметь ребенка, но твой дядя захотел. Это было его решение – взять меня в жены…»
Неужели это правда? Неужели его дядя, проживший всю свою жизнь холостяком, вдруг захотел ребенка? Даже если так, то почему Тиа? Почему из всех женщин именно она, бывшая любовница его племянника? Если бы ему нужна была спутница, он нашел бы женщину своего возраста, а не на тридцать лет моложе, своего круга, образованную, интересующуюся искусством.
Анатоль снова изучающее посмотрел на Кристин.
«Она обманом затащила его под венец. Другого объяснения нет. Она использовала его великодушие, его доброту, она сыграла на его жалости», – думал он.
Зачем он об этом думает? Сейчас имеет значение только то, что этот мальчик, который сидит и ждет мороженого, вырастет без отца.
Ему нужен папа, любящий, преданный, для которого сын будет занимать главное место в жизни, родитель, которого достоин каждый мальчик.