– Клиенты подъехали в назначенный час, а Джарвиса все не было. Клиенты стали нервничать и беспокоиться. Тогда я предложила им показать дом, и они согласились. – Дана пожала плечами. – Я сделала вид, что это мой дом. Место, которое я любила и где была счастлива. И что покидаю его с большим сожалением. Должно быть, это сработало, потому что когда наконец Джарвис прибыл, – он застрял в пробке из‑за аварии, – клиенты готовы были купить дом и обговаривали сделку, а также сказали ему, что я – суперпродавец. Когда клиенты ушли, он дал мне свою визитку. Через неделю у меня была работа.
– Девушка с суперспособностями, – язвительно сказал Зак. – И вы по‑прежнему следуете такой политике? Притворяетесь, что дома других людей ваши?
– А почему нет? – Дана посмотрела на него. – Если это работает.
Зак кивнул.
– А как бы вы продали Мэннион?
– Я бы не продала!
Дана сразу поняла, что дала неправильный ответ. Застигнутая врасплох, она слишком быстро и резко ответила. Не сумела скрыть, что это слишком личное. Теперь ей нужно было исправить ситуацию.
Она улыбнулась и пожала плечами:
– Мэннион является историческим и культурным достоянием страны, его продажей занимался бы другой отдел фирмы. К сожалению, я не занимаюсь подобными объектами, – добавила она, наливая себе еще кофе.
Зак откинулся на спинку стула, выражение его лица было ироничным.
«Если это дуэль, – подумала она, – то силы противников равны, я бы сказала. Он едва не пустил мне кровь, так что я должна быть осторожной. Очень, очень, очень осторожной».
Завтрак закончился, и Дана смогла выйти на террасу. К ней присоединилась Никола. – Какое замечательное начало дня, – сказала она, садясь в кресло. – Я не знала, кого задушить первым, Адама или тетю Мими.
– Я почувствовала запах серы. – Дана заставила себя говорить серьезно. – Что случилось?
– Тетя Мими решила прочитать лекцию Адаму о его роли в качестве владельца Мэнниона и особенно напирала на ту часть, что он должен произвести сына, наследника. – Никола закатила глаза. – Она старалась убедить его, что ради этой цели ему нужно помириться с Робин. И Адам, увы, сказал ей очень прямо, что он будет жить своей жизнью, так, как он сочтет нужным, и не потерпит вмешательства со стороны. Выкидываю все непристойные словечки. – Николь вздохнула: – Мне жаль, что тебе пришлось перевести огонь на себя. Должно быть, ты чувствовала себя загнанной в угол испанской инквизицией.
– Все в порядке, – заверила ее Дана.
– Я знаю, что тетя Мими бестактна и вмешивается не в свое дело, но я не могу забыть, какой она была, когда родители разводились и все было ужасно. Она водила меня в зоопарк и в Музей мадам Тюссо, с чаепитием в «Браунс‑отель» после этого.