Аргумент звучал логично, но Саймон не был готов смириться с тем, что станет отцом. По крайней мере, пока не готов.
– А ребенок… Ты уверена, что он от меня?
Глаза Пеппер яростно сверкнули.
– В отличие от тебя я не перескакиваю сразу от одного романа к другому.
Саймон взъерошил пальцами волосы.
– Что же мы будем делать?
– «Мы»? С каких это пор появились «мы»?
– С того момента, когда твой тест на беременность оказался положительным.
Она скрестила руки на груди.
– Я и сама могу со всем справиться.
Саймон еле сдержал вздох облегчения. По дороге домой он много думал о возникшей проблеме и пришел к выводу, что никогда не повторит ошибку своих родителей – не женится только из‑за чувства долга.
Мать Саймона вышла замуж за его отца, потому что забеременела. Это был самый большой просчет в их жизни – по крайней мере, Саймону так казалось. Возможно, его мать думала иначе.
Но, несмотря ни на что, Саймон был уверен, что беременность Пеппер не сможет изменить его отношение к браку. Женитьба – это не для него.
– Тебе не обязательно растить ребенка в одиночку, – заявил он. – Но я не собираюсь к алтарю.
– Я тоже. Ни за что.
Саймона шокировал такой решительный ответ.
– Не знал, что ты настроена против брака. Или тебя не устраивает именно моя кандидатура?
– А тебе какое до этого дело? Что‑то не похоже, что ты предлагаешь мне руку и сердце.
«Пеппер права, – подумал Саймон. – Меня это заботить не должно».
Он снял пиджак, бросил его на спинку дивана и начал нервно расхаживать взад и вперед по комнате.
«Препирательства никуда нас не приведут, – решил Саймон. – Нужно составить план».
Даже если он не собирается жениться, это не значит, что он станет уклоняться от своих родительских обязательств. Саймон был твердо уверен, что хорошего отца из него не получится, но он непременно будет поддерживать и Пеппер, и ребенка.
Неожиданно нахлынули воспоминания из детства. Его отец был двуличным оборотнем. Улыбчивый и обаятельный перед друзьями и знакомыми, за закрытыми дверями он превращался в совершенно другого человека – вечно всем недовольного. Если что‑то было не так, он всегда и во всем винил жену.
Саймон зажмурился, чувствуя, что кровь стынет в жилах. Что, если он в конечном итоге причинит вред Пеппер и их будущему малышу? Не физический, конечно, ибо Саймон ни разу в жизни не поднимал руку на женщину или ребенка. Но в его душе остались неизгладимые шрамы. Он не знал, что делать со своими генами, от которых не убежать и не спрятаться. Кроме того, пока он рос, родители постоянно ссорились и дрались прямо у него на глазах. Другой семейной жизни он не знал. Может ли человек изменить то, что практически отпечатано в его ДНК? Саймон очень в этом сомневался.