— А вы приходите к нам на следующие «кулачки». Там много коридорных увидеть сможете. В том числе и их старшего.
Ранбарт жадно принялся выспрашивать подробности предстоящей сшибки. Дело оказалось еще интереснее, чем он себе представлял. Оказывается побиться на кулачках имели возможность не только простые слуги, но и мелкие придворные. В основном конечно те кто помоложе и поздоровей. Но и некоторые почтенные сановники изредка не брезгуют принимать участие в потасовках, причем приходят всем родом. И собственных слуг не забывают с собой взять.
— Так что приходите, почтенный. Будем рады. — голос казначейского журчал словно тихий подземный ручеёк. — Тем более законы мы не нарушаем, чтим со всей старательностью. Смертоубийства ненужного не производим никакого. Хотя признаюсь честно, иногда народ так разойдется, что удержать трудно.
Молодой придворный согласно кивал, мечтательно улыбался и непроизвольно сжимал кулаки. Парень уже всё для себя решил. Отцу он обязательно расскажет об умалении. Глава рода по своему с главными обидчиками разберется. А вот старшему коридорному, Ранбарт отомстит лично и полной мерой.
За интересными разговорами и мечтами о мести, Ранбарт не заметил, как перемещаемую материальную ценность в виде доски для рисования подкатили к границе. Там, на своей стороне шагах в тридцати от места установки полога Кумбарта сидели на полу двое коридорных. Синяки и ссадины на их лицах напрочь стерли надменное выражение, заменив его на ярко выраженное уважение, пусть к временному, но непосредственному начальству. В данном случае к Ранбарту.
Четверо казначейских гномов, перекатили ценность через границу. Обливаясь потом и тяжело дыша отошли от доски и уселись вдоль стены вытянув ноги в широкий проход.
Ленцбарт вынул из холщовой сумки переброшенной через плечо небольшую каменную табличку с привязанным на тонком кожаном шнурке куском мела и протянул Ранбарту:
— Прошу, почтенный подписать. Это вы ценность в пользование тронного зала принимаете под свою ответственность.
Ранбарт густо покраснел и потупил взгляд:
— Неграмотный я. Только считать до ста умею и в знаках подземных разбираюсь хорошо.
Ленцбарт стукнул два раза в табличку пальцем:
— Тогда здесь и здесь, кирку нарисуйте, если и этого не можете, то просто крестик поставьте.
Бывший проходчик с красным словно лава лицом поспешно изобразил в указанных местах подобие кирки и принялся вытирать испачканные мелом руки о шикарный серебристый мех на своей тунике.
— И позволю вам, почтенный, как молодому придворному приближенному к Его Величеству дать один совет. — удивительно бархатным и приятным голосом тихо произнес казначейский слуга. — Вам грамоте обязательно обучиться надо. И слова наши народные, такие как «ихнии» и «ходют» требуется полностью исключить из вашей речи. Необходимо говорить «их» и «ходят». Слова-то, хорошие, но вы теперь возле Его Величества и наипочтеннейших сановников неотлучно пребываете. Они таких простых слов не понимают. Могут и осерчать невзначай.