Николай легонько ткнул Хранителя традиций ребром таблички, от чего тот негромко вскрикнул и ощутимо покачнулся.
— Тут же нет никакого закона! Здесь только сообщается, что он находится в Речном уделе! — недовольно пробасил Осипов.
— Понятное дело, Ваше Величество. Разумеется нет и быть не может. — моментально согласился Дильбарт, предусмотрительно забирая документ из рук короля. — Очень большой монолит тогда для закона вырубили. Его не то что вынести из амбара не получилось, камень даже сдвинуть с места не удалось. Так в амбаре и оставили на хранение.
Удовлетворенный объяснением Николай милостиво кивнул Дильбарту, тем самым давая разрешение на начало суда. Хранитель положил явно мешающую ему табличку возле трона, сделал три шага вперед и очень серьёзным голосом произнес:
— Именем Владыки выносится королевский приговор Говорящему с Мышами, ранее известному под другим именем.
Под каким именно именем ранее был известен подсудимый, Дильбарт не уточнил. Вместо этого он неглубоко, но почтительно поклонился Его Величеству и приглашающе на него посмотрел. Ранее притихший зал встрепенулся и приготовился внимательно слушать. Честно говоря, инженер поначалу даже не понял, что собравшиеся приготовились слушать именно его речь. Вернее даже не речь, а обвинение Говорящему. А если выражаться еще точнее, то приговор подсудимому. Осипов, неизвестно по какой причине представлял, что сейчас Хранитель или кто-то другой, представит ему судей, прокурора и адвокатов. Возможно соберут и коллегию присяжных заседателей. Гномы примутся долго и нудно зачитывать обвинение, потом состоятся жаркие дебаты между судейскими и после продолжительных консультаций вынесется решение по наказанию незадачливого укротителя летучих мышей. Но нет! Ничего такого и близко не произошло. Николай отстранено удивился, что Дильбарт даже не попытался ответить на вопросы которые ему задавались перед обедом насчет наказания бывшего ученого. Интересно почему?
На самом деле Осипов уже привык, что вокруг него всё время происходят какие-то нелепые события и странные происшествия. Привык и не обращал на них особого внимания. Работа у него такая. Неспокойными, а местами так и откровенно неуправляемыми подданными руководить. После недолгих размышлений Николай резонно решил, что если он что и скажет сейчас неправильно, то Хранитель традиций его поправит и всё разрешится самым благоприятном образом. В конце концов Дильбарт и нужен именно для этого. На самом деле инженер в глубине души не желал казни обвиняемого. И даже не по доброте душевной и кротости смиренного характера, а по причине полного отсутствия подобного опыта, как в этой, так и в прошлой жизни. Но Осипов отчетливо понимал: если сейчас сурово не наказать бывшего ученого, то все остальные придворные будут по прежнему продолжать упоенно заниматься любимым делом. А именно разворовыванием бюджетных средств Рудного королевства вплоть до полной ликвидации оного, как государственного образования. А этого допускать никак нельзя. Инженер отчетливо помнил, какими страшными карами грозила ему Старшая планеты Земля за неисполнение её приказа насчет Якоря Мира.