Неодобрение эмоциональных «сцен» приводит к боязни сильных эмоций, боязни собственного гнева и ненависти, боязни осознать действительность, поскольку осознание действительности влечет за собой гнев и ненависть. Боязнь гнева и ненависти в сочетании с неуверенностью в себе при столкновении с окружающим миром, неспособность менять этот мир или хоть немного повлиять на собственную судьбу, порождают бездумную веру в то, что весь мир и большинство людей хорошие, а самые банальные и тривиальные развлечения — настоящий кайф и огромное удовольствие.
Отцовство предназначено для того, чтобы сделать из мальчиков «Мужчин», изо всех сил сопротивляющихся любой пассивности, голубизне и желанию быть женщиной. Каждый мальчик хочет подражать матери, быть ею, слиться с нею, но папа запрещает: это он — мать; это он с нею сливается. Поэтому он говорит мальчику напрямик или окольно: не будь «девчонкой», веди себя как «Мужчина». Обосравшийся от страха и «уважающий» отца мальчик слушается и становится совсем как отец: образцовым «Мужчиной», всеамериканским идеалом — благовоспитанным гетеросексуальным болваном.
Под влиянием отцовства женщина сама становится мужчиной — зависимой, пассивной, одомашненной, животной, кроткой, неуверенной, ищущей поощрения и защиты, трусливой, приниженной, «почтительной» к власти и мужчинам, скрытной, малочувствительной, полумертвой, банальной, серой, традиционной, расплющенной и абсолютно презренной. Папина Дочурка, всегда зажатая и запуганная, суетливая, неспособная к аналитическому мышлению и объективности, ценит Папочку, а затем и других мужчин, несмотря на подспудный страх («уважение»), и не только не способна разглядеть пустое место за претенциозным фасадом, но принимает на веру самооценку мужчины как высшего существа, то есть женщины, а себя полагает существом низшим, то есть мужчиной, которым она, спасибо Папочке, и является.
Именно распространение отцовства, продиктованное ростом изобилия, потребного отцу для процветания, усугубляло оглупление и упадок среди женщин в Соединенных Штатах с 1920‑х годов. Связь процветания с отцовством привела в основном к тому, что «образование» получают лишь неправильные девочки, а именно, «привилегированные» девочки из среднего класса.
Влияние отцов, в общем и целом, заключается в том, что все общество разъела ржавчина мужественности. У мужчины талант Мидаса наоборот: все, чего он касается, превращается в говно.
Подавление индивидуальности, животность (одомашнивание и материнство) и функциональность
Самец — всего лишь набор условных рефлексов, неспособный на свободомыслие; мужчина неотделим от программы, которую ему задали с детских лет, полностью зависим от своего прошлого. Его первые впечатления связаны с матерью, и с раннего детства он привязан к ней. Мужчина никогда не поймет окончательно, что он не часть своей матери, что он — это он, а она — это она.