О чем только не передумает человек в тревожную и бессонную ночь!
Сначала, сам не знаю почему, в памяти всплыли картины далекого детства. Я вспомнил, как лазил по деревьям в поисках птичьих гнезд, как сломя голову носился по зеленому лугу в погоне за бабочками-капустницами, как мы с ребятами сооружали запруды на небольшой речке, как вместе с Йошкой Козмой купали жеребенка.
Потом передо мной возник образ тетушки Жофи, младшей сестры моей матери, которая все свободное время занималась тем, что молилась господу богу и просила у него, чтобы он прибрал ее к себе в один день с ее милым мужем, но пережила его ровно на десять лет.
Затем я вместе с Илуш ходил по лесу и собирал грибы, а когда пришел домой, то пришлось все грибы тщательно перебрать. Оказалось, что среди съедобных грибов попалось и несколько мухоморов. И все это случилось только потому, что я, что бы ни делал, ломал себе голову над тем, как бы мне сказать Илуш о том, что я ее люблю…
Потом я вспомнил завод… Я долгое время не думал о нем. Когда началась война, завод как бы перестал для меня существовать, а теперь, когда наступило мирное время, мне показалось, что он снова заработал. Интересно, сохранились ли мастерские, сборочные цеха, контора с широкими светлыми окнами, тикают ли, как прежде, часы на проходной?
Что стало с Имре Мохарошем, вместе с которым я работал за одним столом? Сопит ли, как и раньше, мастер Виталиш? Раньше он всегда важно сопел носом, когда мы получали какой-нибудь серьезный заказ.
Неужели господин генеральный директор Полнер по-прежнему, как ни в чем не бывало, разъезжает на большом черном автомобиле? И вообще что будет с заводом теперь?
Если поезда уже ходят и я вернусь на завод, не спросят ли у меня, где я был все это время? Бросил работу и, никого не предупредив, исчез неизвестно куда. А вдруг мне скажут: «Очень сожалеем, но теперь мы не можем вас принять»?
После многодневной суматохи и страхов, когда бои шли совсем рядом, наступившая вдруг тишина так подействовала на меня, что я начал все представлять себе ясным и понятным.
Вот мы и спаслись, остались в живых. Больше уже не нужно бояться, так как нет здесь ни гитлеровцев, ни нилашистов… А мы живем! Живем!
Но теперь передо мной встало множество вопросов, на которые мне необходимо ответить. Что было, то прошло. Но навсегда ли оно прошло, нет ли к прошлому возврата? И что будет в ближайшем будущем, кто знает?
Я чувствовал, что чему-то старому пришел конец и что-то новое только начинается. Но что именно, я и сам не знал и тем более не мог выразить это словами.