— За что вы нас благодарите? — удивился Фекете.
Оказалось, что эта девушка — чешская коммунистка. Тот парнишка в телогрейке, которого гитлеровцы расстреляли на наших глазах, был ее брат. Группа, в которую он входил, пыталась бежать от нацистов в районе Дунафельдвара. Но перейти линию фронта там им не удалось. Их поймали и повезли в Будапешт, а по дороге и произошло то, чему мы стали невольными свидетелями.
Девушка теперь работает в русской комендатуре, так как немного говорит по-венгерски.
Майор угостил нас папиросами, дал всем огонька и, что-то проговорив, рассмеялся.
— Он спрашивает, — с улыбкой начал переводить нам слова майора Келемен, — вчера вечером вы, наверное, здорово перепугались, да? Сначала вы всыпали нацистам, а когда пришли русские, вас самих арестовали… Он говорит, что вы, должно быть, решили, что теперь вас без остановки отправят в Сибирь? Товарищ майор хорошо знает, что нас всех на протяжении многих лет пугали этими ужасами…
Я опустил голову, вспомнив, что такая глупая мысль действительно приходила мне в голову. Хоть на миг, но все же приходила.
Майор стоял и улыбался.
Затем настала наша очередь представляться. Мы называли свои фамилии, а черноволосый офицер записывал их на каких-то небольших бумажках. Майор при нас подписал эти бумажки, поставил печать и вручил их нам.
— С этими пропусками можете ходить куда угодно, — объяснил нам Келемен, — с ними никто вас не задержит. Ну вот видите, — добавил старик уже от себя лично, — я же вам говорил, что майор добрый человек… Теперь вы даже вечером можете выходить из дому, несмотря на комендантский час. Остановит вас патруль, а вы пропуск предъявите и в ответ услышите: «Пожалуйста! Пожалуйста!»
Майору снова пришлось успокаивать словоохотливого старика.
— А теперь, — посмотрел на часы майор, — чем бы вы хотели заняться?
— Этого мы и сами не знали.
Первым заговорил Фекете. Он сказал, что хотел бы начать работать в школе, потому что сам по профессии учитель. При этих словах Фекете седовласый офицер, сушивший свою шинель, подошел к нему и протянул руку, сказав, что он тоже учитель, но вот из-за войны оторван от любимой работы.
Майор Головкин задумался на миг, а затем сказал:
— Надеюсь, что очень скоро можно будет начать занятия в школе. — По лицу его пробежала легкая улыбка. — Но сначала нужно как следует проучить противника: ведь фронт совсем рядом. — И, обратившись к Бубику, майор спросил:
— А вы?
Бубик ответил, что он крестьянин.
— Я тоже, — заметил майор. — На фронте были?
Бубик кивнул:
— Да, на Дону.
— И стреляли в русских, да?