— Где ты был, боже мой, где же ты пропадал?..
Не сразу я попал в дом: так крепко они меня обнимали.
— Я все вам расскажу потом, — попросил я, — а сейчас, мама, не сердись, пожалуйста, мне нужно помыться, побриться, поесть и выспаться…
Проснулся я поздно вечером и только тогда почувствовал, что лежу в чистой постели на мягкой, пахнущей крахмалом подушке. Вставать не хотелось, так приятно было понежиться в постели, потянуться, помечтать. Из кухни до меня доносились приглушенные голоса домашних.
Йошка уже встал, я отчетливо слышал его голос. Прислушавшись, я понял, что разговор в кухне идет о предложенном мне назначении.
Мама, как с ней часто бывает, и на этот раз испугалась.
— Зачем это ему? — спросила она и, не дожидаясь ничьего ответа, продолжала: — Еще не известно, что будет дальше… Господи упаси, опасное это дело! Плохие люди будут на него зубы точить, а потом какой-нибудь негодяи еще пристукнет его в темноте…
Брат Шандор бормотал, что он чего-то не понимает в этом, да, видимо, и не очень-то старался понять, так как его интересовало совсем другое.
Жена брата, Рожи, возмущалась тем, что охрану порядка хотят доверить какому-то сопливому мальчишке, который сам-то еще не понимает, что такое порядок. В голове у него одни, мол, глупости. Да в довершение всего он еще и непоседа, который сегодня здесь, завтра там, а послезавтра вообще неизвестно где его искать. Семьи у него нет: разве его привяжешь к одному месту?.. Видать, мир совсем перевернулся, раз мальчишке такую должность дают.
«Ну и баба же эта Рожи! — думал я, потягиваясь в постели. — Все-то ей нужно, везде-то она должна сунуть свой нос. Не успела собственное горе расхлебать, а уже опять хочет показать, что она умнее всех. Бедный Шандор, ну и жена ему досталась! У такой во двор захочешь выйти — и то нужно будет спрашиваться… Но почему она меня до сих пор считает мальчишкой? Для советского майора я не мальчишка, а для свояченицы — мальчишка, да еще сопливый?! Завидует она, да и только! Вот от зависти и несет такую околесицу. И вообще неправда, что я не имею представления о том, что такое порядок. Почему не имею? Имею. А если даже и не имею, так научусь. Но я этой умнице сейчас все выскажу, чтобы она не больно-то беспокоилась обо мне».
Однако стоило мне только выйти в кухню, как желание что-то доказывать и объяснять у меня прошло. Я молча сел на табуретку и был мрачнее, чем когда бы то ни было.
— Эх, — вздохнул мой брат, — в этом мире ничего хорошего, видать, уже не будет…
Мама, как всегда, суетилась у печки.
— Ешьте… вот паприкаш… ешьте… — И она испуганно посмотрела на меня. — Поросеночка-то пока поберечь надо. — Улыбнулась виноватой улыбкой и добавила: — Но с голоду мы не помрем…