Мишкеи пожал плечами, придав лицу безразличное выражение:
— А что на нее смотреть? Такая же, как и все.
— Нет, браток, не скажи! Если б все были такими, картошку давно бы убрали… Скажи, чем они тебе не понравились?
— Кто?
— Да Пато и его жена.
— Почему не понравились?
— Мне так показалось.
— Я рад, что они теперь с нами.
— Ну тогда хорошо. Хорошо, когда люди живут и работают в согласии. Ты, например, один из лучших работников. Я это хоть кому в глаза скажу и на собраниях всегда так говорю… Но ведь и Пато — отличный работник. Да ты сам наверняка такого же мнения…
В конце концов Мишкеи дошел до того, что начал следить за Мариш вечерами, когда она носила сдавать молоко на пункт. Он клял себя на чем свет стоит, боясь встретиться со знакомыми, но, как преданный пес, шел за ней. Однако Патоне, как назло, никогда не ходила одна. Остаться с ней наедине ему удалось совершенно неожиданно.
Однажды в пятницу после обеда разразилась сильная гроза. Ливень прогнал женщин с поля. Одни, шлепая по лужам, кинулись домой, другие укрылись под тутовыми деревьями на краю поля. Мариш вместе с другими сначала побежала по дороге в село, но тут полил такой дождь, будто грозовая темная туча разом вылила на землю всю скопившуюся в ней влагу. Мариш укрылась в полузаброшенном сарае. Мишкеи поспешил за ней. Когда он добежал до сарая, на нем сухой нитки не было. Сделав вид, будто не видит Мариш, он стряхнул с пиджака воду и чертыхнулся.
— Не ругайтесь… Не сахарный — не растаете, — сказала Патоне из угла.
— Кто здесь? — спросил Мишкеи.
— Это я, Мариш Патоне…
— Вот где нас прихватил ливень…
— Да.
Мишкеи перешагнул через груду закопченных кирпичей и не без радости заметил, что дырявая крыша вся протекает. Сухим был только один угол. «Значит, она не удивится, если я переберусь к ней поближе», — подумал Мишкеи, хотя и не был уверен в успехе. И вдруг его обожгла мысль: «А вдруг ливень кончится, а я так ничего и не успею?» И он сразу же решил не терять времени попусту.
— Добрый день, — проговорил он, протягивая Патоне руку.
— Ой, я все же вся мокрая! — Она засмеялась.
— И я…
Женщина действительно вся вымокла. С юбки стекала вода. Блузка плотно прилипла к телу, отчетливо обрисовав грудь. Мишкеи закусил губу.
— Я ведь, — хриплым голосом начал он, не отрывая взгляда от ее груди, — давно хотел поговорить с вами.
— Со мной?
— Да… Я не могу больше молчать. Пусть мне даже грозит смерть.
— Давно, говорите? Мы ведь с вами не так давно виделись, да?
— Бывает, день за год кажется… Мариш… Вы не рассердитесь, если я буду вас так называть? Вы же не виноваты, что вам достался бесчувственный старик…