— Да я у вас многого и не попрошу.
— Лучше совсем ничего не проси!
— Разрешите мне остаться с вами до тех пор, пока фронт сюда не подойдет. Я чувствую себя в большей безопасности среди людей, которые знают, кто я такой.
— Знают? — удивился Галфи. — Об этом не может быть и речи.
— Видите мою одежду?
— Да, и даже знаем, каким образом ты попал на фронт. Но за это время ты мог и человека убить.
— Чем?
— Как это чем?
— Оружия у меня нет. Вам это сделать было намного легче, и вы наверняка делали это.
— Но ведь мы-то были на фронте!
— Оставь, Эдуард, не спорь с ним. Это не солдат, а деревенщина. Он думает, что в противника не стреляют, а бьют его по заднице.
— Что я, идиот, что ли? Вы лучше ответьте на мой вопрос.
Галфи подошел к ним ближе. Голос его дрожал, как у полкового священника во время молитвы.
— Успокойтесь, ради бога, не оскорбляйте друг друга. Я ведь хотел только сказать, что нам о тебе мало что известно.
— Очень даже хорошо все известно! — распалялся Мольнар. — Вполне достаточно. Ты разве не слышал, что о нем сказал старший унтер-офицер? Ведь он же политический! Нам только того и не хватает, чтобы всех нас сцапали вместе с ним! Не хами! Если тебе показали палец, это вовсе не означает, что нужно отхватить и пол-руки. Убирайся отсюда побыстрее, пока я не передумал и не передал тебя опять Шухайде.
Однако Сийярто спокойно повторил, что никуда не пойдет до тех пор, пока не наестся и не подготовит себя к дороге.
— У меня к вам, собственно говоря, есть предложение, — проговорил вдруг арестованный и взглянул на прапорщика. — Если вы меня отсюда не прогоните, позже я отплачу вам за это добром.
Мольнар сразу же преобразился, мысленно оценивая представлявшуюся им возможность.
— На той стороне? — спросил он дружелюбным тоном.
— Да, конечно.
— Ты имеешь в виду — у русских?
— Да.
Галфи обвел всех присутствующих в комнате возмущенным взглядом, будто перед ним стоял по крайней мере взвод солдат, каждому из которых он хотел обязательно заглянуть в глаза.
— Меня лично это нисколько не интересует, — с достоинством заявил он. — Я, Эдуард Галфи, не собираюсь полагаться на добрую волю противника.
Однако Мольнар имел на этот счет свое мнение.
— Не порти дело, Эдуард, — заметил он. — Уж не хочешь ли ты окочуриться здесь между двумя фронтами? Или, может, ты думаешь, что к нам сюда прилетят ангелы и на крыльях унесут нас домой? — Повернувшись к Сийярто, унтер спросил: — А кого ты там знаешь?
— Лично никого не знаю.
— Тогда чего же болтаешь? А я-то думал, что у тебя там есть какой-нибудь важный приятель.