Это было явно убийство, но почему ни полиции, ни журналистам и в голову не пришло ничего расследовать? Понятно, что градоначальник, к нему на кривой козе не подъедешь… но Оскара никогда не останавливали такие вещи. Я быстро набрала его телефон:
— Оскар, извини… да знаю я, что ты отстранен! От тебя и слышала, причем, много раз! Но память же тебе не стерли? Нет? Тогда ответь: почему не стал расследовать два года назад гибель жены и дочери вице-мэра? Даже дело не возбуждали?
— Там нечего было расследовать. Шел дождик, дорога была скользкой, там и мужик не любой справился бы с управлением, особенно на скорости. Они захлебнулись, когда машина упала в воду. Двери заклинило, но окна, увы, они успели немного приоткрыть И вода хлынула внутрь.
— Да что им было делать в лесу, над этим обрывом? В темноте, холоде, под дождем? Зачем они вообще туда поехали?
— У них я спросить не мог, уж извини!
— Но хоть проверили, они точно были в машине одни?
— Издеваешься? Вылезти из машины, когда заклинены двери, точно было невозможно.
— Кто-то мог привезти их туда, выйти, приоткрыть окна и столкнуть машину с обрыва.
— Если и так, где прикажешь искать этого кого-то? — разозлился Оскар. — Камер в лесу нет. За рулем сидела Лариса Тостоногова, дочка была пристегнута на заднем сидении. Кого я должен был искать?
— А в доме вице-мэра камер нет? Можно же было выяснить, кто сидел за рулем!
— Слушай, прекрати меня допрашивать, — устало сказал давний друг. — Никто даже не заикался об убийстве. Изымать камеры из дома городского начальства, и тем более допрашивать вице-мэра, и так убитого горем, мне бы никто не позволил. Но неофициально я с ним побеседовал. Он подтвердил, что жена лично села за руль. Дочка вспомнила, что им задали на завтра какие-то редкие листья собрать для гербария, разрыдалась, что плохую оценку поставят, и ревела до тех пор, пока Лариса не согласилась поехать в лес.
Я повесила трубку. Да, объяснение выглядит логичным, но лишь для простых смертных. Как-то не верится, что дочери градоначальника влепили бы неуд за несобранные листья… Хотя, кто знает.
В любом случае, после гибели Ларисы и Вероники Тостоноговых в городе начали пропадать девочки 6–8 лет. Тане Пивоваровой, правда, уже исполнилось 9, но, судя по фото, она была худенькой, щупленькой, и вполне походила на второклассницу. Еще у нее вместо роскошных льняных кудрей были обычные хвостики, но возможно, у маньяка слегка изменился вкус?
В дверь позвонили. Порадовавшись, что еще не успела раздеться, я рванулась к двери, и впустила огромный букет алых роз, из-за которых едва виднелась начинающая лысеть макушка. Георгий с цветам выглядел уморительно, но как же было приятно вновь получить букет, причем, не как извинение за предательство, а просто так, от души!