— Хочешь сказать, командир, — как я и ожидал, Антон первым пришел к тем же выводам, — что главными «мишенями» для шпионов могут стать Гесс, Мюллер, Мозер или Циммер?
— Ну, полагаю, Германа и Ирен можно смело исключить из этого списка. Я не думаю, что пираты могут всерьез решить, что пехоте в предстоящих операциях будет отведена сколько-нибудь значительная роль.
— Остаются Хайнц и Анжела…
— Верно. К тому же, они молоды и неопытны, особенно Циммер, так что «ключик» к ним для наших противников подобрать будет несложно.
— Именно поэтому тебя так встревожило внимание Шпильмана к Анжеле?
Прежде чем я успел ответить, вмешалась Лиза, поинтересовавшись, о чем это мы говорим? Пришлось удовлетворить ее любопытство.
— А знаете что? Пожалуй, я соглашусь с Ричардом. Я общалась с этим снабженцем пару раз, и у меня сложилось впечатление о нем, как о прожженном интригане и холодном дельце. Такие типы ничего не делают просто так. Трудно предположить, что он вдруг воспылал страстью к молоденькой девушке.
— Ну, в жизни все бывает, — пожал плечами Фосетт.
— Бывает, — согласился Бондарев. — Тем не менее, я бы сказал, что Шпильман сейчас стал для нас главным «подозреваемым».
Я поймал задумчивый взгляд Лизы.
— Хотелось бы мне знать, — протянула она, — а почему здесь нет как раз Циммер и Мозера, если уж они входят в «группу риска».
— В этом-то и проблема, — вздохнул я. — Боюсь, что, если они все узнают, то не смогут играть свои роли искренне, а ведь, например, при условии, если мы окажемся правы насчет снабженца, Анжела может стать отличным источником дезинформации для пиратов и принести немало пользы отряду в этом качестве.
— Дезинформации? — брови Уинстон удивленно приподнялись. — Похоже, что у тебя есть уже готовый план.
— План? Да нет, скорее лишь его общие контуры…
Я замолчал. Меня вдруг неприятно поразил взгляд Лизы, который стал каким-то отстраненно-оценивающим.
— Надо же, — усмехнулась она, — как можно ошибиться в человеке. Когда я впервые увидела тебя, Ричард, то сначала посчитала милым, наивным мальчиком с романтическим настроем, который случайно попал в чуждую ему среду. Знаешь, я ведь думала, что нам с Майклом придется помочь тебе выплыть в бурном океане наемнической жизни, ненавязчиво контролировать твои действия, а оказывается, ты вполне способен на коварные интриги и на циничное использование своих друзей…
К моему собственному удивлению, я даже не обиделся на эти слова, хотя их вполне можно было бы расценить как оскорбление.
— Милым и наивным мальчиком я был, когда поступал в академию. С тех пор, к сожалению, слишком много произошло. Что касается использования друзей, то циничным оно становится тогда, когда ты заставляешь их делать что-то на пользу себе и во вред им самим. А если речь идет об общем благе и даже в, какой-то мере, о спасении отряда?